– А ближе к центру города не было? – спросил я.

– Твой двойник предпочитает останавливаться там, – ответил он, – Гарцы, где живёт другая твоя двоюродная сестра, не очень удобны – там частный сектор.

– А что в этом плохого? – спросила Марина, – Никаких соседей за стенкой. Если с нашими способностями усилить стены, то можем там орать хоть во всё горло… – Марина при сексе отличалась дикими стонами и криками.

– А также два часа на автобусах до ж/д вокзала, летом и осенью огород с ягодными кустами! – продолжил Вова, перебив её, – Мы ж там набегами будем! Аборигены сразу же смекнут, что мы – дачники, и разнесут ту избушку в ближайшее же время. Да и надо тебе это – с огородом и кустами возиться?

– Я б там с радостью пожила на постоянной основе, – мечтательно сказала Марина, – Хоть я и москвичка, кажется, в пятом поколении, но мечтаю возиться с землёй.

– Будет такой каприз и необходимость – купим тебе домик в посёлке, где обитает и спивается этот алкаш, – заверил он её, и мы перенеслись во вселенную, а потом и в квартиру.

Мы явились в квартиру в том же виде, в каком были на праздновании дня рождения. Даже Вика была вполне человеческой внешности – без ушек и хвоста.

Квартира была обставлена довольно скромно и едва ли отличалась от соседних: кровати с деревянными спинками, шкафы-шифоньеры, тумбочки и комоды в двух комнатах, мебельная стенка с хаотичной подборкой книг, хрустальные фужеры, чайный сервиз на дюжину персон с какими-то вазочками и прочее из быта семьи среднего городского достатка. Ну, и само собой, паласы на полу и ковры на стенах, которые я невольно вспоминал, когда жил в мире магии. Даже у Анюты в комнате был палас и ковёр с абстрактно-геометрическим узором на стене. У меня в комнате моего мира на стене вообще висел ковёр с картиной Васнецова «Три богатыря».

– Извините, что так убого, – сказал Вова, – Это всё осталось ещё от прежних хозяев. Даже постельное бельё не менял. Спал здесь лишь пару часов. И то в большой комнате.

– Надеюсь в традициях местного бандитизма прежних хозяев ты не грохнул? – пошутил я.

– Их обещали грохнуть за дела их сынка, – ответил Вова, – К моменту моего первого появления в этой вселенной сынка уже грохнули, а их поставили на счётчик. Пришлось вмешаться. Счетоводы живы, но сидят в СИЗО и едва ли выкарабкаются – я их там заставил признаться во всех их грехах. Ещё существенно повысил раскрываемость преступлений – на них было очень много всего. Хозяев не обидел: купил их квартиру за тройную стоимость, притворившись последним простаком, но они предпочли рвануть прочь из Перми. Рванули на Дальний Восток, на Камчатку, где глава семьи в своё время проходил службу, – он отвлёкся почти на полминуты, явно проверяя прежних хозяев, – Не беспокойся, денег им хватило не только на путь туда, но и на квартиру с обстановкой. Ещё даже на три-четыре месяца осталось. На Камчатке сейчас жильё дешёвое – многие мечтают свалить оттуда хотя бы к нам на Урал. Семья сейчас состоит из мужа с женой и пары дочек школьного возраста. Ну, и покойного сына-дебила, который захотел перед армейкой быстро заработать деньжат, а получил безымянное захоронение – грохнули, тело вывезли в пригород и сбросили в сугроб у дороги. Само собой, никаких документов, а особых примет он не имел…

– Жуть! – не выдержала Алёнка.

– Будем менять обстановку? – спросил Вова.

Марина отнеслась к обстановке с некоторой снисходительностью и даже брезгливостью, Алёнку обстановка вполне устраивала, а Вике было безразлично. Вика, как понимаю, вообще была готова спать нагишом в загаженном подвале – лишь бы я был рядом. Зверолюди вообще в большинстве безразличны к комфорту и роскоши. Реально готовы спать нагишом хоть под кустиком или даже под забором!