Алёна густо покраснела – она уловила мои сомнения. Лишь с яростным взглядом тяжело дышала. На меня опять накатила ностальгия, и я потерялся: Алёнка пару раз при мне так сердилась, и я любил её такой вид. Однако, стоило взять её даже за руку, как она мгновенно успокаивалась и лезла целоваться, а потом и трахаться. И трахались настолько дико и ярко, что оба сходили с ума. Алёна сидела рядом со мной, но я не решился взять её за руку – последствия могли быть непредсказуемыми. Она могла утащить меня в какие-то свои чертоги и трахнуть там, а то и прямо здесь. Ведь в ней теперь была и память моей Алёнки!

«Самая юная девочка дико хочет трахаться! – обратилась она ко мне, тоже выделив слово «девочка», но вложила в это слово невинность в понимании этого слова (то есть, отсутствие каких-либо ёбарей), – Так, как вы трахались семнадцатого октября 96-го года по календарю вашего мира! Так, чтоб и моя киска после этого болела дня два!»

«Потерпи, милая!» – ответил я.

– Можно вопрос? – спросила Анна, – Что ты, Сергей, ей такого выплеснул в мыслях, что она едва ли не окаменела?

– Память своей невесты, которая осталась в его мире, – ответила вместо меня Алёна, так как я молчал, – У него в родной вселенной осталась невеста с ребёнком. И та невеста, повторяю, является моим аналогом там…

– Вот это поворот! – сказал Дед.

– М-да, – с осуждением сказал Мужик.

– Только я и без этого влюбилась в него! – взорвалась Алёна.

– Когда успела? – возмутился Вова, – Мы прибыли сюда позавчера, часов в восемь вечера. Ты едва ли пять минут наблюдала за нами, когда мы подъехали к этому дому. Или ты влюбилась в его двойника?

– Нет, – помотала головой Алёна, – За тем Сергеем Ковшовым я время от времени наблюдаю и расследую его акты возмездия. Я зафиксировала вас ещё раньше – когда вы явились где-то между Землёй и Марсом…

– Мы не чувствовали тебя! – возмутился я, – Фиксировали лишь спасение от самоубийств и несчастных случаев: ты куда-то утаскивала тех несчастных, но это было уже тогда, когда мы были на Земле…

– У меня есть выход не только на поле магии всей Земли, но и всей Солнечной системы, – перебила она меня, – Мне не обязательно физически быть на поверхности Земли или иной планеты Солнечной системы – я всё могу чувствовать и из своих чертогов! Только мне опасно вне чертогов – очень много Зла и Тьмы вне моих чертогов, а я там очень слаба. Великая Богиня или Хозяйка Медной Горы сильна лишь на Урале. К тому же, я, как ты сказал, юная девушка. Очень юная девушка! Из-за магии, которую мне приходится постоянно применять, развитие моего тела идёт медленнее, чем у обычных девушек.

Я невольно посмотрел на Катю.

– Тринадцать лет! – в шоке ответила она, – Пиздец! – и зажала себе рот.

– Но это не лишает меня звания, способностей и Силы Великой Богини! – Алёна мгновенно преобразилась в прежнюю Богиню, – Скажете кому – унесу в свои чертоги и запру в полном одиночестве! – она обвела своим суровым взглядом Катю, Романовых, Лену, меня и Вову. Романовы и Катя побледнели под её взглядом. Я, Вова и Лена приняли её предупреждение спокойно, чем явно озадачили её.

– А твоей Алёнке – семнадцать, – сказал Вова.

– В той памяти, что я ей скинул, уже больше восемнадцати, – сказал я.

– Откуда ваши демоны могли знать о том, что Великая Богиня и невеста Серёжи – фактически двойники друг друга? – спросила Лена в шоке, – Это ж ещё один удар по вам обоим!

– Не знаю, но это тоже было как-то сработать против всех нас, – сказала Алёна.

Вова взялся за чай. Мы следом за ним взялись за остывший чай. Дед, Мужик, Анна и Катя выпили и поморщились. Вова хитро поднёс чашку ко рту и дунул – от его чашки пошёл горячий пар. Алёна тоже с улыбкой провела ручкой над чашкой, и её чай стал тоже горячим. Лена с улыбкой повторила жест, и её чай закипел. Лена в шоке отдёрнула руку. Я решил повторить её опыт. Провёл над своей чашкой и… чай испарился вместе с чашкой, а стол загорел. Я тут же затушил огонь рукой, судорожно похлопав по огню.