Но еще до того Ксеркс рассчитывал сломить своего ничтожного противника двумя и впрямь потрясающими шагами. Первый должен был позволить персидской армии войти в Европу. Его инженеры перекинули через Геллеспонт понтонные мосты, соединив таким образом Европу и Азию при помощи огромных тросов из папируса и травы альфа. Здесь отшвартуются более шестисот галер с материалами для дорожного покрытия на борту. Второе чудо даст триерам Ксеркса возможность пройти посуху, как по морю. Почти три года под руководством другой группы инженеров целая армия землекопов прокладывала ров через полуостров к горе Афон. Попав этим рвом в греческие воды, персидская армада минует опасный мыс, где штормовые ветры уже разметали однажды флот Дария.

Уже одними этими сверхчеловеческими подвигами Ксеркс рассчитывал подавить дух противника и, став на зимние квартиры, отправил в Грецию гонцов с требованием земли и воды. Этот символический жест показал бы, что народ уступает свою территорию царю. Когда несколько месяцев спустя посланные вернулись, стало ясно: война нервов вполне стоила усилий и денежных затрат. Капитулировали все города, расположенные к северу от Фермопил; покориться отказалось лишь несколько – в центральной и южной Греции. Невзирая ни на что, они готовы, вместе со Спартой и Афинами, к борьбе за свободу.

Когда армия Ксеркса вторглась в Малую Азию, греки наконец осознали необходимость совместных действий. Спартанцы, эти традиционные лидеры и вершители дел в Элладе, созвали на Истме совет. Своих представителей прислали все города, решившие оказать Ксерксу сопротивление. Совет заседал в сосновой роще, близ святилища Посейдона, бога морей и покровителя коневодства. Дело было осенью, когда персидский Царь царей уже расположился в Сардах, а прокладка рва и строительство понтонных мостов приближались к концу. Совет решил послать на другой берег Эгейского моря трех лазутчиков для уточнения подлинной численности вражеской армии. Неожиданно предприятие оказалось делом смертельно опасным. В персидском лагере шпионов опознали, подвергли пытке и приговорили к смерти. Однако же Ксеркс лично распорядился их помиловать. Ему было даже на руку, что греки получат о его мощи самые свежие, из первоисточника, сведения. Лазутчиков освободили, провели по всему лагерю и отправили назад в Истм. Отчет их произвел дома шок.

Прикидывая общую численность вражеского войска, греки пришли к цифрам, которые не укладывались в сознании. В конце концов они решили, что Ксеркс привел с собой от одного до трех миллионов воинов, а флот его состоит из более чем тысячи двухсот триер. Правда, суда эти не его, персы – народ не морской. Царь царей обложил данью те страны своей империи, которые знают море не понаслышке, – Финикию, Египет, Сирию, Кипр, Киликию, Карию, ну и вдобавок покорившиеся ему греческие города. Во главе армады были поставлены четыре перса высшего ранга – родичи царя, но отдельными подразделениями флота командовали представители местной знати. Среди них была Артемисия, царица греческого города Галикарнаса в Малой Азии, – единственная женщина-воительница, бросившая вызов тысячам мужчин, которых привел в Грецию Ксеркс.

Может быть, общее число персидских триер греки и преувеличили, но подавляющее количественное преимущество противника на море было очевидным, не говоря уже о материальных ресурсах, инженерном обеспечении, осадных орудиях и едином командовании. И не важно, измерялись ли силы Ксеркса миллионами или сотнями тысяч, он в любом случае выказал грекам уважение, обрушивая на них объединенную мощь армии и флота, какой еще свет не видывал.