А теперь – третий портрет современного инженера. Только написан он будет, скорее акварельными, чем масляными красками. Потому как тема нашей небольшой зарисовки – «коммерциализация научных исследований и инженерных разработок» – для российского экономического ландшафта в теории вроде бы прозрачна, но на практике – ориентировочна и размыта до состояния эскиза.

И то: научные открытия и прорывные технические решения есть; нет стройной системы доведения инноваций до опытного образца и, тем более, до серийного производства. Обидный диссонанс: за последние двадцать лет финансирование науки в России выросло в десятки раз, однако эффективность их использования оставляет желать лучшего. При подведении итогов выполнения утвержденной в декабре 2011 года «Стратегии инновационного развития Российского Федерации на период до 2020 г.» выяснилось, что не выполнен один из ключевых показателей – «КРІ по доле экспорта высокотехнологичных товаров российских производителей в общемировом экспорте высокотехнологичных товаров. К 2020 г. планировали выйти на 2%, в результате не дотянули даже до 1%» (из статьи Татьяны Подсветовой «Инновации и проблемы коммерциализации научных разработок в России» // журнал «Россия: тенденции и перспективы развития», выпуск №16, 2021 г.).

В США вопросы коммерциализации научных разработок, трансфера новых технологий в реальный сектор экономики решаются на серьезном законодательном уровне, в том числе, к примеру, за счет реализации принятого в 1980 году «закона Стивенсона-Уайдлера „О технологической инновации“, который потребовал от каждой федеральной лаборатории создания офиса по выявлению коммерчески ценных технологий и их последующему трансферу частному сектору» (из статьи Олега Фиговского «Инновационные системы США: задачи и реализация» // журнал «RELGA», №1 (334), 2018 г.).

У нас же, за исключением, пожалуй, корпорации «Росатом», НПО «Энергомаш имени академика В. П. Глушко», АО «„Информационные спутниковые системы“ имени академика М. Ф. Решетнёва», холдинга «Вертолеты России», достижения в этой сфере осуществляются, в основном, за счет пассионарных усилий первопроходцев-одиночек.

Таких, скажем, как основатель Научно-технического объединения «ИРЭ-Полюс» (г. Фрязино) Валентин Павлович Гапонцев (1939 – 2021). Небольшая фирма, созданная в 1990 году на базе НПО «Полюс» – крупнейшего в СССР объединения, занимающегося газовыми, твердотельными и полупроводниковыми лазерами – к началу 2020-х годов превратилась в Группу IPG Photonics, контролирующую 80% мирового рынка волоконных лазеров большой мощности, которые используются, в основном, в телекоммуникациях, а также в промышленности для сварки, резки, гравировки и других видов обработки металлов. Финансовые показатели фирмы неуклонно росли из года в год. Например, выручка по итогам 2017 году достигла $1,4 млрд, в связи с чем в 2018-м компания была включена в индекс S&P 500.

Основа достижений В. П. Гапонцева как ученого и инженера – это «безупречно грамотный подход к ведению исследований. Помимо того, что он регулярно экспериментировал с новыми материалами для кристаллических лазеров, используя при их изготовлении разные редкоземельные ресурсы, изобретатель имел четкое понимание процесса научных изысканий на всех его этапах. К 1985 году в его лаборатории скопилось более 8000 протестированных образцов различных твердотельных материалов для лазеров, а сам ученый уже владел несколькими десятками патентов»