– Я все-таки считаю, что это ветер, – сказал Арагорн. – Но и ты можешь оказаться прав. В мире много злых и далеко не дружелюбных сил, которые не больно-то жалуют двуногих, хотя эти силы не обязательно в союзе с Сауроном. У них свои цели. Многие из них поселились в Средьземелье задолго до него.

– О Карадрасе всегда шла дурная слава, – вспомнил Гимли. – Он слыл свирепым еще в те времена, когда в этих землях о Сауроне и не слыхивали.

– Не все ли нам равно, с кем мы сражаемся, если враг нас одолевает? – вздохнул Гэндальф.

– Что же делать? – жалобно пискнул Пиппин. Он стоял, держась за Мерри и Фродо, и весь дрожал.

– Остаться, где стоим, или вернуться, – сказал Гэндальф. – Идти вперед нельзя. Чуть выше, если я верно помню, тропа отойдет от утеса, и мы окажемся в широком распадке, а там начнется долгий и трудный подъем. Там не укрыться ни от снега, ни от камней, ни от чего-нибудь похуже.

– Возвращаться в такую бурю тоже непросто, – добавил Арагорн. – К тому же лучшего укрытия, чем этот утес над нами, по пути не попадалось.

– Хорошенькое укрытие! – пробурчал Сэм себе под нос. – Если стена без крыши – уже дом, то это, конечно, отличное укрытие, что и говорить!

Все сгрудились, прижимаясь к утесу. Скала смотрела на юг и чуть-чуть наклонялась вперед, особенно внизу, у дороги; худо-бедно, а какую-то защиту от северного ветра и камней это давало. Но вихрь налетал со всех сторон сразу, и снежные смерчи закручивались все гуще. Путники придвинулись друг к другу как можно ближе, стараясь согреться. Пони Билл терпеливо, но с крайне подавленным видом стоял перед хоббитами, отчасти заслоняя их от ветра; снег доходил ему уже до колен и поднимался все выше. Не будь с ними таких великанов, как Боромир и Арагорн, хоббиты уже давно оказались бы погребены под снегом.

На Фродо напала страшная сонливость. Он почувствовал, что его обволакивает теплая туманная дрема. Он грел ноги у камина – и вдруг из темного угла зазвучал голос Бильбо. «Не ахти у тебя дневник, прямо скажем! «Двенадцатое января – снегопад». И ты вернулся только для того, чтобы рассказать об этом? Ну, знаешь, игра не стоила свеч!»

– Я хотел отдохнуть и немного поспать, Бильбо, – с усилием ответил Фродо, но вдруг почувствовал, что его трясут, и очнулся. Переход к яви был мучительным. Оказалось, он прикорнул в сугробе, как в снежном гнездышке, и задремал – но Боромир вовремя заметил это.

– Невеличкам тут смерть, Гэндальф, – сказал Боромир. – Что толку сидеть и ждать, пока снег завалит нас с головой? Надо что-то делать, иначе нам отсюда не выбраться.

– Дай им по глотку вот этого, – откликнулся Гэндальф. Он порылся у себя в мешке и достал кожаную флягу. – Это очень ценный напиток – мирувор, укрепляющий эликсир из Имладриса. Его подарил мне при расставании Элронд. Пусти по кругу!

Хлебнув теплого, ароматного бальзама, Фродо почувствовал в себе новые силы. Дрема, ватная и тяжелая, исчезла бесследно. Остальные тоже приободрились; вернулись надежда и сила. Но снег от этого не прекратился. Метель бесновалась еще пуще, и рев ветра усилился.

– Как насчет костра? – вдруг предложил Боромир. – Вопрос, кажется, именно так и стоит, как ты говорил, Гэндальф: огонь – или смерть. Конечно, под сугробами враги нас навряд ли заметят, но нам-то это уже не поможет!

– Что ж, разжигай, если сумеешь, – согласился Гэндальф. – Если есть у Врага соглядатаи, способные выдержать такую бурю, они нас видят и безо всякого костра!

Но хотя, как советовал Боромир, они взяли с собой дрова и растопку, ни эльфу, ни даже гному не удавалось сохранить выкресанную искру: вихрь тут же задувал ее, да и дерево отсырело. Наконец Гэндальф, с большой, правда, неохотой, взялся за дело сам. Подняв одну из вязанок, он подержал ее на весу и с возгласом «