– А ты понимаешь, что внезапная смерть Павла – наилучший выход для нас? Мы бы в, этом случае, без всяких опасений могли быть всегда вместе.

– Теперь понимаю, а тогда я не придала их словам большого значения.

Уитворт надолго замолчал. Он лежал с закрытыми глазами, и Ольга думала, что он уснул. Но он внезапно открыл глаза и сказал:

– Тебе нужно возвращаться в Санкт-Петербург.

– Но, Чарлз! Я ведь только что приехала. Я хочу побыть с тобой…

– Передай братьям, что они могут рассчитывать на любую помощь – продолжил говорить Уитворт, не обращая внимания на ее слова. – Разузнай обо всем, что им нужно и напиши мне. Только не пиши: мне нужен яд или мне нужны деньги. Напиши, мне нужно лекарство или мне нужны бумаги. Я пойму.

– Хорошо. Только не прогоняй меня так быстро. Я так долго к тебе ехала.

– Оля, чем быстрее решится вопрос с императором, тем быстрее мы будем вместе.

– Ладно. Но хоть завтрашний день ты мне позволишь провести с тобой?

– О, конечно, дорогая. Мне и самому не хочется с тобой расставаться.

***

В Зимнем дворце Август фон Коцебу оказался впервые. Пока его вели в кабинет графа Палена, он успел отметить показную роскошь интерьеров. Впрочем, этим же грешил и императорский дворец в Вене, да и, наверное, все дворцы венценосных особ. Видимо, этим властители хотят подчеркнуть свое богатство и могущество, вызвать душевный трепет у тех, кому довелось по случаю или по надобности здесь очутиться.

Август никакого душевного волнения не испытывал. Он радовался, что после полного провала, порученного ему дела, все начало складываться наилучшим образом. Ему даже не нужно искать повода встретиться с графом Паленом, тот сам его вызвал.

Вопреки ожиданию Августа, военный комендант Санкт-Петербурга встретил его не как старого знакомого. Он будто бы забыл о долгих вечерах за карточным столом в Риге, где они вели дружеские беседы и спорили о судьбах мира. Сейчас перед драматургом восседал почти небожитель в генеральском мундире. С нотками железа в голосе он не спросил, а задал вопрос:

– Зачем вы встречались с барном фон Тугутом перед своим отбытием из Вены?

Вот так вопрос! Фон Коцебу чуть не выложил суть своего дела, но вовремя остановился. Сначала нужно выяснить настроение графа относительно своего положения при дворе и его отношение к цезарю Павлу. Поэтому Август спокойно начал излагать свою легенду:

– Я интересовался у него судьбой моей пенсии, ваше превосходительство. Я ведь человек небогатый, а барон фон Тугут выхлопотал мне пенсию. Взамен я отдал венскому театру исключительное право на первую постановку любой моей пьесы. Так вот я хотел узнать, сохранится ли за мной пенсия, если я на какое-то время покину границы империи.

– А барон Тугут интересовался куда вы намерены выехать?

– Естественно интересовался. Он предложил мне тут же составить паспорт и подорожную грамоту.

– И что было потом?

– Потом он завел меня в канцелярию, дал распоряжения, и вышел.

– Так вам будут выплачивать пенсию, господин Коцебу? – раздался голос за спиной.

Август вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял царь Павел.

– Да, ваше величество, – поклонившись ответил фон Коцебу.

– Это справедливо. Я тоже хочу быть справедливым к вам. Пусть титул надворного советника и должность директора Немецкого театра послужат вам моим извинением за причиненные неудобства.

– О, ваше величество! Это несоизмеримо высокая награда. И если я смогу ее чем-то оправдать, вы только скажите.

– А знаете, когда я понял, что вы не шпион Тугута? – улыбаясь спросил царь.

– Когда, ваше величество?

– Когда прочел вашу драму «Лейб-кучер Петра Третьего». Я сразу подумал, что автор такого восхитительного текста и шпион Тугута – вещи несовместные.