– Гладкий! – радостно воскликнул великий Сварог. – Ты смотри, ни одной трещины! Проковалось все! Внучок, да ты просто чудодей!

Матвей взмахнул слитком, ударив о край валуна, покачал головой:

– Сыромятина… – Он вздохнул, кинул заготовку в горн, добавил туда еще несколько отливок из мешка, сыпанул сверху полкорзины угля. – Дедушка, нам помощник нужен. Который меха будет качать, пока мы кувалдами машем. А то и уголь зря горит, и времени жалко.

– Тебе же не понравилось! – указал большим пальцем на горн великий Сварог. – Ты только что забраковал нашу заготовку! Что тогда ты собираешься с нею делать?

– Клещи хочу отковать, – пожал плечами бог-технолог. – На них нагрузка никакая, мягкое железо такую работу потянет. Остальное в кузне не изменить. Нужно повышать температуру плавки.

– Коли плавкой заниматься, внучок, то на болото надобно идти. Домницы мы прямо там ставим, дабы тяжесть лишнюю с места на места не таскать. Завтра могу и отвести.

– Хорошо, – кивнул Матвей. – А пока давай вытягивать криницы в длинные колбаски. Потом загнем концы, пробьем посередине дырку и вставим заклепку. Два часа работы, до ужина управимся.

По поводу болота прародитель славян не шутил. Рудники Железного поля выглядели, будто огромная, бескрайняя топь, местами поросшая камышами и чахлыми березками, местами качающаяся рыжей вязкой грязью. Ею же был покрыт весь берег между болотом и лесом, на глубину примерно по колено.

– Это уже добытое добро, – гордо указал на вонючее месиво великий Сварог. – До осени полежит, стечет, подсохнет. Опосля мы его на кострах пережжем, дабы досуха довести, и пополам с углем смешаем. Уголь аккурат сейчас работники из дров березовых пережигают. Мне Устюжна на дела железные двух смертных каждый день выделяет. Как горку хорошую намешаем, глиной сверху закидаем да подожжем. А как прогорит, разбиваем печь сию да криницы получившиеся собираем.

– Здесь ведь железа пуда два, наверное, не больше, – обвел обширное поле взглядом бог-технолог и стал загибать пальцы: – Все это нужно, во-первых, накопать, во-вторых, высушить, в-третьих, пережечь, в-четвертых, заготовить уголь, в-пятых, смешать, в-шестых, переплавить, в-седьмых, опять в угле раскалить и несколько раз перековать. И только потом получившуюся в результате крохотную железную отливочку перековать в топор. Скажи, дед, а на кой леший ты вообще связался со всей этой морокой? Мне кажется, сделать каменный топор куда проще, и в работе он намного практичнее получается. Нож из рога или ясеня куда острее, надежнее и изготавливается проще. Зачем ты возишься с железом, великий Сварог?

– Сии попреки я не первый век слышу, внучок, – признался пышноволосый бог. – И кое в чем ты, понятно, прав. С кремниевыми ножами, наконечниками стрел и копий железным поделкам никогда ни в остроте, ни в прочности, ни в дешевизне не сравниться. Каменных наконечников любой юнец по пять штук за день легко смастрячит, а мне на подобное полгода потратить надобно. Но вот с топорами ты, Матвей, ошибаешься. Каменный топор тоже с полгода, а то и год оббивать, да стачивать и полировать приходится. И лезвие у него от неудачного удара тоже легко обколоться способно. Но железный после сего выправляется, а вот гранитный или нефритовый ужо нет.

– Все равно, – покачал головой Матвей. – Столько сил и мучений… Мне кажется, овчинка выделки не стоит.

– Кстати, про овчинку! – внезапно повеселел великий Сварог. – Тебе твоя одежда нравится?

– Ну да, – огладил ладонями горностаевые полоски бог-технолог. – Заряна настоящая рукодельница, талант! Даже не представляю…