Что-нибудь подобное он и сам был бы не прочь заиметь. Александр прикинул, сколько бы ему пришлось гастролировать, чтобы приобрести хотя бы рукоять от меча. Получалось, что одной жизни было бы явно недостаточно.

– Где же зрители? – удивился Серебров.

– Точнее зрительница, – показал Дмитрий на девушку, вышедшую из соседней комнаты.

Дальний конец зала скрывался в продуманном полумраке. Он не давал рассмотреть лицо женщины, видны были только ее красные туфли и длинные ноги. Она сделала несколько шагов точно по прямой линии – красиво и одновременно раскованно, словно это был не паркетный пол, а подиум. Ага, на ней была темная юбка. Не такая, что обтягивает бедра и беспристрастно выставляет напоказ каждый изгиб, а та, что позволяет сесть на стул и закинуть ногу на ногу. В этом случае откроется часть бедра, но это совершенно не страшно. Обнажившаяся часть тела только подчеркнет и без того восхитительную фигуру.

Когда девушка вышла на свет, Александр не сумел сдержать удивления:

– Лада… Это ты?!

Девушка холодно поздоровалась:

– Здравствуй, Саша.

– Как ты здесь оказалась? Ты тоже приглашена?

Тонкими пальцами Лада держала хрустальный бокал с бледно-розовым напитком.

Слегка пригубив, она поставила его на низенький столик и, мягко улыбнувшись, произнесла:

– Ничего особенного. Просто я живу в этом доме.

– Я вижу, что у вас есть о чем поговорить, – произнес Дмитрий. – Я удаляюсь. Если понадоблюсь, позовите. – Он посмотрел на Ладу и скрылся в соседней комнате.

– Вот как… Не ожидал, – признался Серебров. – Ты стала еще ослепительнее.

– Приятно слышать, – отвечала Лада, – а вот ты нисколько не изменился. На тебе даже тот же костюм. Да и гитара та же.

Александр попытался не обижаться, даже попробовал пошутить:

– К следующей нашей встрече я непременно подготовлюсь и надену свой лучший костюм.

– Вот только не знаю, будет ли у нас с тобой следующая встреча. Ну что же ты стоишь, играй, – произнесла Лада, присаживаясь в глубокое мягкое кресло. – Извини, здесь не такая хорошая акустика, как в Большом театре. Но если ты будешь петь погромче, то слышно будет очень неплохо.

– Послушай, давай подождем немного, наверное, должны еще подойти гости. Мне сказали, что я буду давать здесь частный концерт.

– Тебе не стоит ни о чем беспокоиться, – уверила его Лада, – я буду твоей единственной слушательницей.

– Ты шутишь, – побледнел Серебров.

– Ты ведь всегда хотел заработать деньги. Так ведь? – мягко произнесла Лада, улыбнувшись. – Вот я тебе и предоставляю такую возможность. Если раньше ты пел для меня просто так, то сейчас будешь петь за деньги. Ну что же ты так расстроился? В этом мире все так переменчиво. А вот в этом конверте остальные причитающиеся тебе деньги. – Александр только сейчас заметил, что в левой руке она держала голубенький конверт. – Возьмешь его после того, как закончишь выступление. – Она небрежно положила конверт на журнальный столик. – Ну что же ты молчишь? Начинай! Не заставляй даму ждать! Это нетактично.

– Что ж, хорошо, слушай, – тронул Александр Серебров струны.

Варяг слегка прибавил громкость, и комната наполнилась мелодичным звучанием. Надо отдать должное Сереброву, играл он весьма прилично. Репертуар у него тоже интересен, особенно хорошо был подобран шансон. Стихи он чувствовал кожей, и казалось, что в каждый аккорд вкладывает всю душу. Возможно, он очень неплохо смотрелся бы на большой сцене, для этого у Александра было все, что нужно: хорошо поставленный голос, репертуар, внешность. И вместе с тем чего-то не хватало. Но чего именно, сказать было трудно. Может быть, в нем присутствовала некоторая расхлябанность, которая раздражала телевизионное начальство? Ведь не юноша же, право!