Сердце Артура замерло. Он закрыл глаза и опустил голову.

– Всё-таки казнили. Казнили без суда. За это вы ответите перед Ладосом собственной жизнью.

– Мы казнили?! – Сандина встала и шелестя тафтовыми юбками, подошла к Артуру. Что вы такое говорите? Ваш человек бежал. Вы не знали?

Воеводы изумлённо смотрели друг на друга в полной тишине.

– Я… – растерялся Артур. – Нет. Мы приехали забрать десятника Фолина и передать суду Ладосских Воевод.

Вновь повисла тишина. Сандина задумчиво вернулась на кресло и подпёрла рукой подбородок.

– Нильфстраур, тех троих сюда, живо. А вы, развяжите его.

Сотник хлопнул себя рукой по плечу и быстрым шагом вышел из зала. Стражи так же незамедлительно выполнили приказ.

«Если Аксен бежал без крови не обошлось, – потирая натёртые верёвкой кисти, подумал Артур. – Сколько-же ещё смертей он на себя взял? Его сторожили трое. Значит трое. Может больше. Совсем обезумел. Понятно почему к нам такое отношение. Эх Фолин, Фолин… Нет тебе прощения.»

– Ваше слово, Эйхард. Я слушаю.

– Вы ошибаетесь если подозреваете нас в побеге Аксена. Даю вам слово воеводы Ладоса. Мы к этому не причастны. А теперь, я хотел бы знать, как он сбежал? Сколько убитых?

– При побеге пострадали трое тюремных смотрителей и страж северной башни. Но если бы только это. Фолин похитил нашу знахарку Эйрин. Ей всего восемь лет, и я ума не приложу зачем она ему понадобилась.

– Похитил жрицу? Я не…

Дверь распахнулась. За Вольхимом семенил распорядитель замка Нильф Нэммис и трое угрюмого вида воинов. На лицах этих трёх были заметны следы недавних ударов. Они встали перед Сандиной и поклонились.

– Расскажите-ка нам ещё раз, как сбежал заключённый? – строго спросила их она.

– Я же передавал вам показания этих несчастных, – нервно залебезил Нэммис. – Всё слово в слово. Ничего не упустил. Несколько человек из его шайки…

– Замолчите! Я хочу услышать это от них самих. Ну так что-же? Я жду.

Троица начала переминаться с ноги на ногу, мычать что-то неразборчивое и кидать друг на друга опасливые взгляды.

– Ну, чего притихли, сукины дети?! – не выдержал Вольхим. – Воевода задала вам вопрос. Отвечать!

– Тык мы ж энто, так сказать, – начал один, – всё уже доложивали. Как есть всю правду.

– Имя?!

– А, это, ну, Радей звать. У мамки-то я первой народился. Радостью значит и нарекши.

– Лишнего не болтать! Жаль не я вас допрашивал. Как убёг из острога душегуб? Рассказывай!

– Ночью то было. Так робяты? Воевода евоный, вон, заходил к нему. Да недолго побыл. А уж опосля налетели с десяток энтих Серебряных да как давай дубинами нас охаживать. Полегли мы враз все трое. Тот и убёх. С ними как есть и убёх.

– Как проникли в помещение?

– Так мы сами отпёрли. Те говорят, передачку мол принесли. Мы и отпёрли.

– Ах вы, сукины дети! Устав нарушать?! Да я вас всех троих да в тот же острог! Как посмели отпереть в ночное время?! Как допустили посторонних?!

– П-просили ужо они больно, – начал запинаться от страха Радей.

– Просили?! А вы что же девки уличные просьбы мужицкие исполнять?! Ну да я с вас ещё шкуры-то приспущу. Поговорим ещё по душам, – пообещал троим тот и отошёл в сторону.

– Что-то этих подробностей я от вас не слышала, сударь Нэммис, – обратилась к замковому распорядителю Сандина. – Как прикажите это понимать?

– Да чего тут понимать? Они ж чуть ли не при смерти были. Их Висимир еле выходил. Можно сказать одной ногой в могиле.

– Что-то не похоже, что одной ногой. Лица-то битые, а своим ходом пришли. Всё как есть помнят, да только странно всё же. Коли своего решили Серебряные вытаскивать, зачем им знахарка наша? Зачем после воротились в Бреннен?