Переходный возраст давал о себе знать. Эмоции иногда прорывали плотину, накрывая всех, кто не успел вовремя отойти. Нэйт поморщился и пожалел, что рядом нет Леджера с сигаретами. Жутко захотелось затянуться и поделиться с другом мыслями об этой неловкой встрече.

– Ты-то сам что сделал, что теперь у деда почетный гость? – снова развязно процедил Нэйт.

Мужчина растянул тонкие губы в улыбке, но глаза его оставались мертвыми, словно у рыбы на прилавке. Паренька снова тряхнуло.

– Чего я только не делал. Но тебе знать об этом не время, – наконец ответил он. – Значит, считаешь, что готов к встрече с главой семьи Эшбёрн? Уверен?

Лучше бы он промолчал или покачал головой. Но Нэйт фыркнул и закатил глаза.

– Естественно.

Желание показать отцу, что его сын крут, перевесило чутье, настойчиво шептавшее где-то внутри, что лучше держаться от этой семейки подальше.

Они вернулись в Эдинбург и прямо с самолета поехали в закрытый элитный клуб. Нэйт же рассчитывал увидеться с Леджером, предварительно наведавшись домой.

– Пап, куда мы? Поздно уже.

– Покажешь, насколько ты достоин моей фамилии. Возможно, ты и прав. Слишком долго я щадил тебя.

Нэйт нахмурился, но пожал плечами, всеми силами стараясь не выдавать напряжения, сковавшего тело. Пока «Эстон Мартин» резво нес их по улочкам Эдинбурга в сторону центра, Поэт прислал другу сообщение.

«Вискарик, ну ты где завис? Договаривались же тусануть».

Парень усмехнулся и, больше не обращая внимания на отца, окунулся с головой в переписку. Кристиан же в это время внимательно рассматривал сына, словно экспонат в музее. Разноцветные глаза, темные брови, довольно резкие черты лица, которые, впрочем, придавали его еще юному облику некий налет мужественности. Сын его отличался довольно высоким ростом и поджарым телосложением. Но Эшбёрну не нравилось то, что творилось в его голове. Он вздохнул, не надеясь на благополучный исход вечера. Но такова жизнь. На вершину взбирается тот, кто выносливее.

Зал в темных оттенках, тонувший в мягком свете ламп, остался позади. Как и мужчины в дорогих костюмах, как и молчаливые, но угодливые официанты, как и запах сигар вперемешку с крепким алкоголем и пряным парфюмом.

– Куда мы идем? – спросил Нэйт, не переставая крутить головой.

Вместе с отцом и двумя телохранителями они начали спуск вниз по лестнице из темного дерева.

«В подвал, что ли, меня ведет?» – про себя проворчал Нэйт, недоумевая, что вообще происходит.

Но вскоре картина начала проясняться, а сознание у Нэйта – мутиться.

Они попали на ринг, где их уже ждали трое мужчин. Один снимал с себя джемпер, оставшись в черных спортивных штанах, а двое других расслабленно сидели на мягких креслах, пуская в потолок сладковатый дым.

– Пап…

– Давай же, Нэйт. Твой звездный час, – произнес отец и обвел рукой ринг. – Ты считаешься подающим надежды спортсменом. Я знаю, ты много тренируешься, занимаешь призовые места. Не первые, правда… Но, может, тебе просто с судейством не везло? – Усмешка на лице Эшбёрна свидетельствовала о том, что он не очень-то в это верил. Скорее в то, что его сын – неудачник. – Этот парень на ринге, Даниэль Раш, новичок в MMA. Выстоишь с ним в спарринге хотя бы пять минут и не свалишься, я хоть немного начну тебя уважать.

– Ты в себе вообще? – не выдержал Нэйт, отступая на шаг и невольно повышая голос. – Ты ничего не попутал? Мне пятнадцать!

– А ему девятнадцать, – склонив голову набок, произнес отец. – Ты просто удивляешь меня, Нэйт. Неужели сдашься, даже не поднявшись на ринг? Не ожидал такого позора.

Нэйт сжал кулаки так, что пальцы свело. Его бешеный взгляд метнулся к Рашу, который с интересом поглядывал на своего соперника, облокотившись о растяжку. Парень усмехнулся и сплюнул под ноги, покачав головой. Мужчины в креслах и вовсе не обращали на Нэйта внимания, должно быть, решив, что он не стоит их времени. Однако не прошло и минуты, как один из них громко спросил: