«А разве ты не должна была выдать меня?»

Потому что мечты, переполнявшие мою душу, принадлежали человеку, которого следовало бы выдать, а не спасать. Эти фантазии о триумфе и мести, о которых я не вспоминал с детства, вновь нахлынули на меня с притягательной силой, и этого было достаточно, чтобы очернить меня.

Энни встретилась со мной взглядом и вскинула бровь. Я откашлялся. А затем по совершенно непонятным причинам я принял ее дар и начал объяснения, которые они с Холмсом ждали от меня.

– Мы никак не могли выяснить, есть ли у них боевое пламя, и при этом мы сами были безоружны.

Боевое пламя могли извергать лишь взрослые драконы, а наши были еще слишком молоды и могли выплевывать лишь струи горячего пепла.

– Отлично, Ли! – воскликнул Холмс.

В его низком голосе послышались теплота и одобрение. Энни сглотнула ком в горле. Мне стало нехорошо.

Атрей, барабаня по столу пальцами, впервые присоединился к разговору.

– Совершенно очевидно, что мы допустили грубейшую ошибку, недооценив Новый Питос, – заметил он. – Мы пропустили мимо ушей слухи о драконах, появляющихся на северном побережье, посчитав их досужим вымыслом, полезным только для нашей пропаганды, но не более. Похоже, мы просчитались.

– Стоило атаковать их еще несколько лет назад, – пробормотал Холмс. – Тогда их драконы еще не набрали силу. Надо было бросить на этот богом забытый остров все силы нашего флота и стереть с лица земли остатки этих грязных маленьких выродков… А теперь уже слишком поздно.

«Грязные маленькие выродки». Оскорбление, к которому я обычно был глух, сегодня вызвало у меня горячую ярость, словно воспламененную фантазиями о мстительном драконьем пламени.

Что, если я больше не смогу с каменным лицом сносить эти оскорбления?

Атрей замычал, не соглашаясь.

– Не будем делать поспешных выводов. Отправим депешу нашим послам на Иске и потребуем, чтобы они немедленно добились встречи с посольством Нового Питоса. Возможно, Радамантуса удастся вразумить.

Радамантус, полуаврелианец, был нынешним правителем Нового Питоса. Атрей повернулся к помощнику, сидевшему на краю стола.

– Вызовите двух самых быстроходных наездников на небесных рыбах, сообщите, что они должны стать посланниками. Это будут…

Он взглянул на меня.

– Крисса и Дориан, – ответил я, называя редко используемое полное имя Дака.

Помощник с поклоном удалился. Как только он скрылся за дверью, Холмс наклонился вперед.

– Думаете, это можно уладить при помощи дипломатии? – спросил он Атрея.

– Я готов попробовать, если это поможет предотвратить войну.

На лице Холмса застыл мрачный скептицизм. Я вспомнил надвигавшуюся на нас флотилию, заслонявшую собой небо бесчисленными полчищами, и тоже подумал, что у нас мало шансов. Подобное поведение не было присуще государству, которое искало дипломатического решения проблемы.

Когда мы вышли в коридор после заседания, там было тихо и пустынно, в залитые дождем окна падал тусклый дневной свет. Закрыв дверь, мы с Энни некоторое время стояли рядом. Казалось, что нас разделяет пропасть, а тишина стала звенящей.

События последнего часа возникли в моей памяти яркими вспышками: их флот, отчаянная тоска, Энни, выкрикивающая мое имя и уводящая меня за собой. Ее голос, отдающий за меня приказы, выполняющий мои обязанности. А затем мои мысли устремились к фантазиям о мести, которая означала, что мне придется предать не только ее, но и ее народ.

Она резко отвернулась и направилась прочь.

– Энни?

Но я не представлял, что скажу ей, а она не обернулась.

– Тот дракон убил мою семью.

Он непонимающе уставился на нее. Ему даже показалось, что он ослышался. И он попросил ее повторить, и она произнесла свои слова еще раз.