По сути, макроэкономика и, соответственно, характерный для современной экономики интерес к определенным совокупным показателям циклов развития народного хозяйства берут свое начало с работ Кейнса. Адольф Лове (Lowe, 1977: 220), сравнивая учение Кейнса с неоклассической экономической теорией, именно в этом смещении основных компонентов видит гарантию большей инструментальности кейнсианства: «за счет того, что бесчисленные микро-связи в модели Вальраса были заменены несколькими основополагающими макро-связями, Кейнс в своей “Общей теории” приходит к предложениям, которые несложно проверить статистически и которые, что не менее важно, могут служить практическим инструментом в процессе принятия политических решений».

Понимание народного хозяйства уже не зависит от решения автономных индивидуальных субъектов экономики. У народного хозяйства (как объекта познания) есть своя собственная, независимая динамика (ср. Diesing, 1982: 83). Смещение теоретического интереса с индивидуальных параметров на коллективные, безусловно, имело своих предшественников в области социологии и антропологии[28].

Отправной точкой рассуждений Кейнса стала критика исходного допущения неоклассической экономики, согласно которому развитые капиталистические системы стремятся к равновесному состоянию при полной занятости населения. Впрочем, во многих интерпретациях и изложениях учения Кейнса упускается из виду тот факт, что Кейнс обеспокоен не только отсутствием полной занятости, но и несправедливым распределением доходов и богатства. В связи с этим Кейнс полагает, что его теория ставит под сомнение целый ряд экономических аргументов, которые часто используются для оправдания функциональности подобного распределения богатства. Он убежден, что с его теорией совместимо менее выраженное экономическое неравенство.

Кейнс выступает против ортодоксального представления о том, что механизм ценообразования автоматически обусловливает «нормальное состояние», т. е. полную занятость, что распределение доходов отражает предельную полезность отдельных факторов производства (т. е. капитала, труда и земли), а экономический рост можно считать гарантированным. Классическая теория занятости выражена в двух тезисах:

(а) Решения о накоплениях и инвестициях являются функцией процентных ставок в стадии полной занятости в состоянии равновесия;

(б) равновесие спроса и предложения на рынке труда регулируется реальными расходами по заработной плате (их номинальная изменчивость имеет нижнюю границу).

Кейнсианская концепция экономического действия и важнейших, в первую очередь психологических факторов, определяющих его ход, принципиально отличается и от неоклассического, рационалистского представления о homo oeconomicus. Кратко это отличие можно сформулировать так: Кейнс отмечает особое значение пластичности экономического действия и влияние множества не поддающихся учету факторов или «иррациональных» мотивов (ср. Schmölders et al., 1956). В кейнсианской теории экономического действия подчеркивается контингентность ожиданий, значение обычаев и условностей, а также влияние спекулятивного поведения на экономические решения. В более подробном изложении разработанная Кейнсом макроэкономическая теория отличается от своих неоклассических предшественников прежде всего в следующих аспектах[29]:

• В кейнсианском подходе делается акцент на особом значении инвестиционных решений для уровня занятости и экономического роста. На такого рода решения определяющее влияние оказывают недостоверные или даже спекулятивные ожидания предпринимателей относительно будущих показателей. Кроме того, за счет муль-типликаторного эффекта инвестиции стимулируют спрос. Однако для капиталистических экономик характерна внутренняя нестабильность. Соотношение инвестиций и сбережений есть проявление экономического поведения различных акторов