20 января 2012. «Я этому рад, я этого хотел», – говорит Владимир Путин о протестных демонстрациях. А сутками раньше Борис Грызлов, который до сих пор возглавляет высший совет партии «Единая Россия» говорил, что «митинги показали, прежде всего, уровень развития нашего гражданского общества» и что «оно в России уже есть, оно активно». А еще за два дня до этого начальник Росмолодежи Василий Якеменко сказал, что «происходящее – цивилизованный запрос продвинутой части общества на перемены». А в декабре тогда еще первый заместитель кремлевской администрации Владислав Сурков сказал, что на Болотной площади митинговала «лучшая часть общества». И в «той самой» телевизионной «прямой линии» Владимир Путин, прежде чем сорваться на разговоры о «бандерлогах», тоже говорил, что считает протесты среднего класса своей заслугой – ведь все эти люди сформировались при, как сказал сам Путин, «путинском режиме».

Наверное, такое количество почти одинаковых высказываний уже можно считать тенденцией – власть, кажется, поняла, что ругаться по поводу «раскачивающих лодку» бессмысленно, и пытается теперь задушить их в объятиях. Я не удивлюсь, если 4 февраля на очередное протестное шествие выйдет кто-нибудь из соратников Путина или даже, может быть, сам премьер – действительно, если Путин рад протестам и хотел их – зачем же ему их игнорировать?

Элементы абсурда в российской политике играли очень важную роль всегда, но сейчас ситуацию можно считать уникальной – кроме абсурда вообще ничего не осталось. Но, если разобраться, в поведении Путина сейчас ничего ведь не изменилось. Вот что мы можем сказать о его политических взглядах или идеологических ценностях? Путин – кто? Левый или правый? Консерватор или реформатор? Националист или интернационалист? Вчера на встрече с футбольными фанатами он предлагал им «отбуцкать за углом» главу футбольного союза Сергея Фурсенко, а неделю назад обнимался с «отбуцканным» до полусмерти журналистом Бекетовым – нет ли в этом противоречия?

И вы знаете – противоречия ведь на самом деле нет. Путин всегда говорил только то, что, как ему кажется, хотят от него услышать. Это единственный его принцип, и в этом принципе он абсолютно последователен, второго такого политика в русской истории, может быть, и не было никогда. На этом принципе много лет держался его знаменитый рейтинг, на этом принципе много лет выезжала «Единая Россия», рекламным лицом которой всегда был Путин, и этот принцип теперь сыграл с Владимиром Путиным очень злую шутку.

Потому что митинговали люди все-таки совсем не в поддержку Путина, и если бы кто-нибудь сказал им с трибуны, что «уровень развития гражданского общества» – это заслуга Путина, они освистали бы такого оратора сильнее, чем даже Ксению Собчак. Но Путин же всегда говорит то, что хотят от него услышать. И происходит замыкание. «Россия без Путина» и подпись «Владимир Путин» – как-то так.

19 января 2012. Иногда я ставлю себя на место типичного сторонника Владимира Путина и задумываюсь, как бы я отреагировал на очередной неочевидный поступок российского премьера. Обычно получается неплохо – всегда можно найти какой-нибудь аргумент в защиту, это вообще такая интересная игра. Но как бы я отреагировал на замечания Путина по поводу национальности Акунина, я придумать не смог. Наверное, никак. Сделал бы вид, что эта реплика не заслуживает внимания, сказал и сказал, проехали. По-моему, разумных аргументов, оправдывающих перевод политической дискуссии в разговоры об этническом происхождении, просто не существует.

Вообще же я рад, что Путин это сказал. Я рад не из принципа «чем хуже, тем лучше», а потому, что путинское высказывание вообще-то свело на нет все усилия по наклеиванию этого ужасного ярлыка – «националист» или даже «фашист» на некоторых оппонентов Кремля. Фашистом много лет называли Эдуарда Лимонова, но Лимонов никогда не говорил, например, Тине Канделаки, что она критикует его потому, что она грузинка.