Фурье присел на корточки у оврага и закурил, глядя в ту сторону, откуда должна была прийти девушка. Огонек спички осветил его полное небритое лицо, и Фурье в своей сосредоточенности совершенно не заметил хищных глаз, наблюдавших за ним из синей лунной тени неподалеку. Все его существо устремилось к девушке, он уже дышал с нетерпеливыми тихими стонами предвкушения.

Она походила на призрак в лунном свете, серебристая и неземная, и Фурье тяжело поднялся на ноги и затушил сигарету.

– Аннализа! – окликнул Фурье, его голос дрожал и срывался от желания.

Она остановилась на таком расстоянии, чтобы он не смог до нее дотянуться, а когда он бросился к ней, легко отскочила и насмешливо захохотала.

– Пять фунтов, минхеер, – напомнила она и подошла ближе, когда он достал из заднего кармана смятые банкноты.

Аннализа взяла их и повернула к лунному свету. Потом, удовлетворенная, спрятала деньги в одежде и смело шагнула к Фурье.

Он обхватил ее за талию и накрыл ей рот своими влажными губами. Наконец она вырвалась, задыхаясь от смеха, и придержала его за запястья, когда он полез к ней под юбку.

– Хочешь и того, за что отдашь еще фунт?

– Это слишком дорого, – выдохнул Форье. – У меня столько нет.

– Ладно, десять шиллингов, – предложила она и провела по его телу опытной рукой.

– Половина кроны, – пробормотал он. – Это все, что у меня есть.

Аннализа пристально посмотрела на него, продолжая его поглаживать, и поняла, что большего не добьется.

– Ладно, давай, – согласилась она и спрятала монету, прежде чем опуститься перед ним на колени, словно прося благословения.

Он положил обе ладони на ее кудрявые выгоревшие волосы и притянул к себе голову девушки, наклонившись над ней и закрыв глаза.

Что-то твердое ткнулось ему в ребра сзади с такой силой, что вышибло воздух из его легких, и чей-то голос проскрежетал ему в ухо:

– Вели этой маленькой шлюхе исчезнуть.

Голос был низким, опасным и пугающе знакомым.

Девушка вскочила, вытирая рот тыльной стороной ладони. Она мгновение-другое смотрела через плечо Фурье расширившимися от ужаса глазами, а потом повернулась и припустила вдоль оврага к лагерю.

Фурье кое-как привел в порядок одежду и повернулся наконец к человеку, стоявшему за его спиной с винтовкой «маузер», направленной в живот шоферу.

– Де ла Рей! – вырвалось у Фурье.

– А ты ждал кого-то еще?

– Нет, нет! – Фурье энергично тряхнул головой. – Просто… так скоро…

После их последней встречи Фурье хватило времени, чтобы пожалеть о заключенной сделке. Трусость одержала победу над алчностью, и Фурье убедил себя, что замысел Лотара де ла Рея мало чем отличался от множества других, которые придумывал он сам, что это просто одна из тех фантазий, которыми обреченные на нищету и бесплодный труд утешают себя.

Он предполагал и надеялся, что никогда больше не услышит о де ла Рее. Но вот де ла Рей собственной персоной стоял перед ним, высокий и опасный, и его голова сияла в лунном свете, как маяк, а в леопардовых глазах вспыхивали топазы.

– Скоро? – повторил Лотар. – Так скоро? Прошло несколько недель, мой дорогой старый друг. На подготовку ушло больше времени, чем я ожидал. – Голос Лотара зазвучал жестче. – Ты еще не отвез в Виндхук партию алмазов?

– Нет, еще нет…

Фурье умолк на полуслове и мысленно обругал себя. Это ведь могло стать выходом. Ему следовало сказать: «Да! Я их отвез на прошлой неделе!» Но дело было сделано, и он в отчаянии опустил голову и сосредоточился на том, чтобы застегнуть последние пуговки на бриджах. Эти несколько слов, произнесенных в спешке, могли стоить ему пожизненного срока заключения, и ему было страшно.