На одном из таких «китов неба» Ролли и вернулась из орденских земель, довольная поездкой и тем, что «спасла невинную девушку от мужского произвола». Вернувшись во дворец, она поведала нам о своих успехах, и я тут же устроил разнос Игорю за то, что его жена изволит заключать внешние торговые и политические договоры. Меня просто взбесило, что она в обмен на помощь в известном нам деле пообещала выбить Ордену право торговли наркотическим чаем в Наёме. Понятно, что все были рады. И Орден, и Наём, и Ролли, и девушка, которая нашла приют у орденцев. Им же не объяснишь, что у меня просто руки не дошли объявить монополию на продажу этого напитка. Я‑то, как «умная Маша», рассчитывал по дешевке скупать листья у Ордена, вынужденного реализовывать их только нам, и продавать с огромными накрутками не только в тот же Апрат, Наём, но и в Пристанище – базу ВКС, где народ давно оценил всю прелесть этого… скажем так, чая. Короче, как выражались столичные торговцы – мы сами себя кинули.

Ролли, конечно, извинилась, но, господи, сколько в этом извинении было презрения ко мне, такому меркантильному и просто жадному. Я проглотил. А что делать-то? Пришлось сразу вслед за разрешением торговли чаем наложить на этот вид торговли отдельный налог. А что? У меня огромный госмеханизм, который нуждается в пополнении бюджета. А штамповать новые инты или печатать банковские чеки – это только валюту обесценивать.

С Орденом у меня вечно что-либо да происходило. Не всегда плохое, не всегда хорошее, но Орден довел меня до того, что мне иногда снилось, как я с ними в очередной раз спорю. Даже в извечную нашу проблему противостояния дикарям запада их частенько примешивали как вариант решения.

Особо запомнился случай, когда в один из дней ко мне пришел мой помощник по делам западных дикарей:

– Мы ничего не можем с ними сделать. Дикари опять атаковали и разграбили караван из Атиса, – сокрушенно заявил он. – Хоть армию посылай!

– Я не забыл, что такое воевать с дикарями в их лесах. Поучительно! – сказал я, вздыхая и отбрасывая идею.

Помощник почесал отросшую за несколько дней щетину – без напоминания он бриться забывал – и сказал:

– Тогда против нас был Вождь. А сейчас только дикие племена.

Я кивнул, но ответил:

– С которыми тот же Вождь отчего-то справиться не может. Как ели, так и едят людей из других племен.

Он с надеждой спросил:

– Но надо же что-то делать? – Он долго решался это произнести. Потом все-таки созрел, видимо, и сказал: – Я прошу вас направить туда Орден.

– Они опять понесут в леса веру в Единого, – стараясь оставаться спокойным при упоминании Ордена, сказал я.

– А заодно и цивилизацию, – парировал помощник. – И численность Ордена уменьшим. Вот, к примеру… по переписи прошлого года у них только в ружье поставить можно не менее шестидесяти тысяч бойцов.

– А что мы потом будем делать с армией новообращенных верующих? – спросил я с насмешкой.

– Где новообращенные, а где Орден? – резонно заметил помощник. – Да и при этом покоренных будет значительно проще убедить в вашем могуществе, чем в могуществе выдуманного бога Ордена.

Я призадумался, считая, что не все так просто, как кажется моему помощнику.

– Давай отложим это. Ну, на полгода, скажем, пока не поймем последствия.

– Это слишком долго… да и Боевой Зверь…

– Что опять Боевой Зверь? – спросил я со вздохом. – Кому он опять насчет великого блага объединения планеты мозги промыл?

– Ну, вообще-то мне, – сознался помощник, глупо улыбаясь.

– И что конкретно он говорил? – спросил я устало.

– Вы и сами у него можете спросить. А по мне, так он прав…