На двадцатом этаже, поразившем меня своим ярчайшим, буквально ослепляющим освещением, я, кроме впервые встретившихся округлых коридоров, узнал, что на всех палубах Орпенна существуют системы спасения при разгерметизации палубы. Нечаянно заглянув в одно гостеприимно раскрытое помещение, я буквально оказался в камере три на три без удобств и чего-либо похожего на мебель, зато с массой непонятных мне значков на боковой от входа стене. Признаюсь, первое, что пришло на ум, это то, что я оказался в некоем лифте. Найдя среди значков на стене человеческий, я, как это и положено искателю приключений, спокойно и не волнуясь нажал на него. Ничего не произошло. Подумав, что просто автоматика этого странного помещения отключена, я безрассудно нажал на значок уже виденного мной ранее на других этажах шарика с двумя конечностями. Раздвижные тяжелые двери мгновенно закрылись, и с шумом и легкой дымкой помещение буквально мгновенно наполнилось какой-то жутковатой атмосферой, от которой защипало глаза и по коже моментально словно тысячи иголок ударили. Инстинктивно не дыша и чуть не плача от рези в глазах, я ткнул в значок человека, и через открывшиеся дополнительные жалюзи в помещение под напором стал поступать воздух. Я боялся выдохнуть и вдохнуть, пока двери в коридор не раскрылись под моими ударами ладонью в «замок». Вывалившись в ослепляющее помещение, я судорожно стал глотать воздух, инстинктивно растирая пылающую кожу на руках и лице. Я так и не узнал состава атмосферы, которой дышат «колобки с руками» – как я окрестил существ, чей символ не думая нажал, – но я их заочно возненавидел за тот страх, что мне пришлось по своей же глупости пережить. После таких экспериментов я пулей возвратился к себе в камеру проживания, где долго стоял под струями душа, оттирая кожу по всему телу. Действуя скорее инстинктивно, я смывал с себя не только состав едкой атмосферы, но и страх, который теперь наконец-то появился у меня перед загадками корабля Орпенна.

Но спустя еще пару дней, когда страх поутих, я продолжил свое изучение палуб гиганта. Единственное, к какому выводу я пришел, прогуливаясь по нескончаемым этажам, – это то, что большинство существ, посещавших Орпенн, были кислорододышащими. Это радовало и питало надежды, что и сам Орпенн относился к таким же…

Отложив книгу Хенке, я поднялся и прошелся по комнате босыми ногами. Встал перед залитым дождем окном и, не долго думая, поднял раму. Холодный, влажный воздух рванулся в комнату, обволакивая мои ноги и торс. Быстро вернувшись в постель, я продолжил чтение. Я сумел осилить две главы, отмечая интересные места на полях восклицательными знаками, прежде чем руки окончательно замерзли. Вставив закладку в книгу, я убрал ее под подушку и, закрыв окно, поспешил потушить свет. Надо было спать. Кто знает, что несет грядущий день нам? Может, поспать долго не удастся.

Мой полет протекал на редкость удачно и без особо экстремальных приключений. К примеру, даже в квадрате, где настойчиво рекомендовалось прохождение караваном ввиду потенциальной опасности изменения курса под воздействием мощного гравитационного поля, я проскочил в одиночку и даже не заметил, чего там можно было опасаться. Только проверил курс после квадрата и работоспособность Личности. Компьютер бодро отплевался от меня ответами «О’кей», и я его больше не трогал. Только на пятый месяц, когда я уже начал откровенно скучать: все фильмы были просмотрены, все развлечения корабля и Личности в очередной раз надоели, – случился забавный и жутковатый инцидент.