11 января появилась одна из первых обширных публикаций о песенном творчестве Высоцкого, которая когда-либо выходила на просторах необъятной страны. Статья называлась «Толпа послушна звонким фразам…», была опубликована во владивостокской газетой «Ленинец» и принадлежала перу Владимира Попова. Приведу лишь некоторые отрывки из этой обширной публикации: «В последнее время на „длинной дистанции“ династии „трагических клоунов“ выделился новый лидер – Владимир Высоцкий. Современный уровень развития техники магнитофонной записи позволил ему достичь такого уровня популярности, о котором даже и не мечтали ни Саша Черный, ни Игорь Северянин…

В своих лучших песнях Высоцкому иногда удается, изложив довольно сложные проблемы предельно простым способом, достичь тонкой иронии над обывателем, издевки над стереотипами мышления. К сожалению, это получается у Высоцкого очень редко, значительно чаще он просто впадает в плоский примитивизм, усиливая его своей всеобщей стилевой эклектикой и дилетантизмом. («Если б водка была на одного», «Христос»,«Зачем мне считаться шпаной» и др.).

Некоторые его поклонники считают, что Высоцкому удается затронуть в душе человека какие-то особые струны, которые до него никто не смог заставить зазвучать. Возможно, в этих словах есть доля правды. Но, с одной стороны, человеческая душа пока еще не сладкозвучная арфа, все струны которой поют высоко и благородно. А с другой стороны, популярность Высоцкого определяется тем, что сейчас наши поэты-песенники переживают известный кризис, а святое место массовой песни никогда не бывает пусто. Вспомним хотя бы печально знаменитые «Ландыши» и «Мишку» – они тоже претендовали на исключительную популярность, но с появлением действительно хороших песен канули в неизвестность. Вернее всего, именно такая судьба ожидает и песни Высоцкого. Следует отметить, что некоторые песни коллег Высоцкого по жанру значительно интереснее и оригинальнее. Это «Париж», «Клоун» Ю. Кукина, большинство песен Б. Окуджавы, некоторые песни Ю. Кима и Ю. Визбора. Они намного интеллигентнее, тщательнее отделаны, и им обеспечена более долгая жизнь…

Ведь всерьез как поэзию песен Высоцкого не принимает никто, даже самые яростные из его сторонников.

Его песни и не могут быть поэзией: все они убийственно однообразны. И однообразны не формой, а своим содержанием, внутренним наполнением.

И если они получили популярность, то остается только посочувствовать эстетическим вкусам аудитории, испытывающей восторг при исполнении песен Высоцкого…»

19 января съемки с Высоцким продолжились. В тот день в той же декорации сняли следующие сцены: приятель Брусенцова Сашка Лукашевич (Николай Бурляев) поднимается к нему в номер и, шутки ради, врывается туда с криком «Руки вверх!», держа в руках… зажигалку в форме пистолета; Брусенцов выхватывает из-под подушки револьвер и стреляет в приятеля; Брусенцов беседует с Сашенькой. Вечером того же дня Высоцкий дал концерт в МГУ, на химическом факультете. 21-го состоялся еще один его концерт – в столичном НИКФИ.

22 января съемки «Товарищей» продолжились. Сняли следующие эпизоды: Сашка Лукашевич идет по коридору гостиницы; Брусенцов лежит в постели с девицей. 23-го был отснят эпизод, где Брусенцова берут под домашний арест.

24 января Высоцкий съездил в Ленинград, где продолжалась работа над фильмом «Интервенция». В тот день на «Ленфильме» были отсняты крупные планы Высоцкого и Булыгиной из эпизода «в тюрьме».

25 января Высоцкому стукнуло 30 лет, и по этому случаю в Театре на Таганке был устроен роскошный междусобойчик (после спектакля «Добрый человек из Сезуана»), на который собралась чуть ли не вся труппа. Высоцкий, который вот уже несколько месяцев был в «завязке», здесь вдруг взял да и «развязал». Причина нашлась банальная: кто-то нашептал Высоцкому, что после того как он «завязал», он превратился в стяжателя, стал хуже писать. И он в это поверил.