Мы поехали на «Ленфильм», и там охотно наш сценарий взяли. И тут финский президент повёл себя не так, как хотелось Хрущёву, и отношения были разорваны. Фильм наш пропал, хотя мы уже на тот момент даже сняли часть натуры на Кольском полуострове.
И мы застряли. Был один сценарий, другой… И всё неудачные. Последний сценарий, который мы предложили, это были две новеллы, которые мы с Кирой уже собирались снимать порознь. Я должен был снимать фильм по рассказу Жуховицкого «Домик у дороги» – это с геологом связано. А Кира должна была снимать сюжет по рассказу Фомина. Это рассказ такой про райкомовскую даму, у которой муж – журналист-забулдыга.
В итоге Кира и Лёня Жуховицкий объединили оба сценария – про даму и про геолога. Когда она снимала «Короткие встречи», мы уже развелись, но она попросила меня помочь, потому что ей было тяжело и в кадре находиться, и снимать. Я приезжал на съёмки из Киева где-то два раза в неделю.
Жил я в «Куряже», гостинице Одесской киностудии, жили мы в одной комнате с Володей Высоцким. Подшучивал я над ним… Была у него песня такая: «Пили зелье в черепах, ели бульники, танцевали на гробах, богохульники». А на киевской студии были режиссёры Шмарук, Левчук и Цыбульник. И я каждый раз пел свой вариант: «Ели бульники Левчуки, Шмаруки и Цыбульники». Он, посмеиваясь, повторил это однажды и потом на съёмках это ляпнул: «Ели бульники Левчуки, Шмаруки… А… мать!»
Потом я подговорил всех, и все спрашивали: «Володя, что такое бульники?» Он говорил: «Это у нас так в детстве булыжники называли». Но я же подговорил человек двадцать, и когда к нему все с этим вопросом по очереди подходили, он уже начинал кусаться! Особенно на двадцатый раз…
М. Ц. А где проходили натурные съёмки?
А. М. В Окнице. Там была построена эта декорация. Я там не был, только в машине проезжал и видел эту декорацию. Там моё присутствие было абсолютно не нужно, потому что там снимались Русланова, Высоцкий и Исаков. А на тех съёмках, где была Кира, я всегда был. Не то чтобы консультант, а такой взгляд со стороны. Два-три эпизода я был вынужден снимать как оператор.
М. Ц. Почему?
С артисткой Ниной Руслановой
А. М. Да потому что оператор запил. А я окончил три курса операторского факультета. Два курса параллельно с режиссёрским факультетом, а один курс ещё до того. Я помню, что я снимал эпизод с раками. Там Кира интересно придумала. В таз, где варились раки, было вставлено стекло, и я снимал через это стекло. Второй эпизод был с нищим на Греческой площади. И ещё один или два куска, когда Свиридова ходила по домам.
А потом дали попробовать Гене Карюку. Он был молодой парень, ассистент оператора. И он начал прекрасно снимать, потом он с Кирой работал на нескольких фильмах.
Так вот, возвращаясь к Высоцкому. Он придумывал песни прямо на съёмках. Кира тогда многие кадры снимала с прямой записью звука. И Высоцкий импровизировал там. Вот на съёмке он вдруг запел: «В Ватикане прошёл мелкий дождичек, Римский Папа пошёл по грибы…»
М. Ц. Так это песня Высоцкого?
А. М. Ну, кусочек. Мне потом говорили, что через несколько лет он её написал и спел. (Это ошибка мемуариста, песня Высоцкому не принадлежит. – М. Ц.) А тогда это было настолько неожиданно, – мы еле удержались, чтоб не расхохотаться, настолько это было неожиданно. Он просто пропел две строки, он даже не знал, что там дальше будет.
М. Ц. Высоцкий что-то писал в то время?
А. М. Он писал с гитарой в руках в те времена. Может быть, потом он писал, как поэт, без гитары, я этого не знаю. Ночью бренчал тихонечко. Помню, пел он: «Я рыдал, словно мальчик, и читал романчик с неприличным названьем».