Н. О. На той картине я был вторым режиссёром, а в то время второй режиссёр отвечал и за подбор актёров. Картину снимал мой друг Вася Ордынский, а я занимался актёрами, в том числе и актёрами второго плана. В фильме был эпизод, который назывался «Театральное училище». Я отправился в мхатовское училище и встретил там двух студентов – Портера и Высоцкого. Володя держался очень солидно и, если так можно сказать, второпланово. Мы с ними договорились, что они придут на съёмку, – и тут появился Радомысленский (директор Школы-студии МХАТ. – М. Ц.), который мне прочёл длинную и нудную лекцию о том, что я бандит и разбойник и мешаю учиться будущим великим актёрам.

Тем не менее на съёмку они пришли. Портер всё время старался быть поближе к камере, а Володя прятался от камеры. Иногда появлялся где-то между двумя актёрами. Я к нему подошёл и спрашиваю: «Володя, вы же настоящий студент. Почему вы прячетесь?» Он говорит: «Вы знаете, Радомысленский по утрам ходит в кино и смотрит, не снимаются ли студенты, которым это запрещено». Ну мы посмеялись над этим и разошлись.

М. Ц. С главным режиссёром фильма В. Ордынским Высоцкий не общался?

Н. О. Нет. Понимаете, я не знаю, как сейчас, а в то время второй план целиком зависел от второго режиссёра. Главный же режиссёр общался только с актёрами, которые вели диалог перед камерой.

М. Ц. Значит, из Школы-студии МХАТ вы пригласили только Портера и Высоцкого?

Н. О. Да, больше никого. Понимаете, я воспитывался в лоне Вахтанговского театра и притащил на съёмки много вахтанговцев. Вася их не знал, но выбор одобрил. Говорил: «О, это настоящие актёры!» В общем, это была очень приятная картина, приятное воспоминание о моей молодости.

Риту Кошелеву тоже я привёл и Люсю Крылову. А вот Корниенко мне не отдали. Я очень её выклянчивал, но директриса Щукинского училища не отдавала её ни в какую! Сказала, что она и так уже отдала Люсю, свою золотую студентку, что это против всех правил и больше она никого на съёмки не отпустит. Тогда я взял Кошелеву, которая только что кончила училище Большого театра, но из-за своего большого роста никуда не могла устроиться.

Ордынский попросил, чтобы я пригласил Блохину, где-то он до этого с ней работал. Это была его креатура, а больше ничего по актёрскому ансамблю он не менял.

М. Ц. Ни Блохина, ни Кошелева Высоцкого в фильме не помнят совершенно…

Н. О. Потому что он прятался. Я его несколько раз видел просто в щели между другими актёрами.

Там ещё была сцена с эспадронами. Я хотел, чтобы Володя фехтовал на эспадронах, но он как-то ушёл в тень. Может быть, ему было неудобно сниматься в массовке, но он ссылался на Радомысленского. Ну что я мог сделать? Жалко, конечно, потому что он уже тогда был очень колоритен. Если Портер был такой мальчик весёлый, то от Володи исходило ощущение, что он уже знает себе цену. Хотя, возможно, это было напускное. [5]