Высоцкий испытывал серьёзные финансовые трудности, и Кочарян как мог помогал другу. Э. Кеосаян не был в восторге от перспективы снимать Высоцкого, поскольку уже знал, чего можно ожидать от молодого актёра.
«Лёва, что я тебе плохого сделал?! Это же камень на мою шею! Взять человека и воспитывать его!» – «Ты должен! И ты будешь ему, если надо, и режиссёром, и опекуном, и отцом!» [2]
Вторая версия появления Высоцкого на «Стряпухе» принадлежит ему самому. На вопрос интервьюера о том, приходилось ли ему играть в чуждых ему картинах, Высоцкий ответил: «Да. Очень давно. Приходилось по разным соображениям: то материальным, то по соображениям товарищества. Например, на съёмки “Стряпухи” я согласился потому, что меня попросил мой товарищ». [3]
Московский высоцковед В. Тучин высказал предположение, что речь шла о Николае Губенко, который был первоначально утверждён на эту роль, но затем получил гораздо более интересное предложение – роль Печорина в фильме «Герой нашего времени». Разумеется, Лермонтов перевесил Софронова, но мне представляется сомнительным, чтобы Н. Губенко искал себе замену, а не просто предупредил режиссёра о том, что сниматься не будет.
Третья версия принадлежит ныне покойному фотографу Георгию Тер-Ованесову. В беседе с репортёром Б. Кудрявовым (в ноябре 2007 года текст некоторое время был опубликован в Интернете на одном из посвящённых Высоцкому форумов) Г. Тер-Ованесов рассказал, что именно он уговорил режиссёра взять в фильм Высоцкого. По словам Г. Тер-Ованесова, он был гораздо ближе знаком с Э. Кеосаяном, чем Л. Кочарян, поэтому последний и обратился к нему с просьбой помочь Высоцкому получить роль.
Вторым режиссёром фильма работал друг Высоцкого – уже упоминавшийся В. Акимов. О съёмках он вспоминал так:
«Два месяца снимались почти без перерыва. Работы было очень много, всё делалось очень быстро. Поэтому в пять утра я уже всех поднимал, в шесть выезжали в степь на съёмки и – пока не стемнеет… А потом набивалось в хату много народу, появлялась гитара со всеми вытекающими последствиями: часов до двух ночи пение, общение. А Эдик (Кеосаян. – М. Ц.) Володю пару раз чуть не выгнал. Поскольку мы ежедневно ложились спать в два-три ночи, а в пять уже вставали, то, естественно, на лице артиста и на его самочувствии это отражается. И Эдик был страшно недоволен, скандалил, грозился отправить Володю в Москву». [4]
А. Гзовскому, работавшему на картине «Стряпуха» осветителем, история недовольства режиссёра запомнилась чуть иначе:
«Владимир Высоцкий – вполне нормальный человек. Такой, знаете, компанейский. Всегда с гитарой. Блатные песни постоянно пел в компаниях. Между прочим, его с этих съёмок хотели выгнать. За пьянку, конечно же. Он ведь устроил небольшой скандал. Недалеко от того места, где снимали “Стряпуху”, был пляж. В свободное время на него, естественно, ходила вся съёмочная группа. Вот однажды приходит на пляж Высоцкий с гитарой. Начинает петь свои песни, будучи, естественно, уже навеселе. На пляже загорал какой-то мужик с огромным животом. Ему пение не понравилось. Он сделал Владимиру Семёновичу замечание. Тот в ответ огрызнулся. В общем, слово за слово… В результате Высоцкий навернул его гитарой по животу. Конечно, разразился скандал. Руководители фильма решили в наказание отправить его домой. Но затем режиссёр, когда немного успокоился, посмотрел в свои записи. Оказалось, что свою роль Высоцкий уже практически сыграл. Брать кого-то вместо него – значит всё заново переснимать. Короче говоря, Высоцкого пришлось оставить». [5]
Вполне возможно, что случай, описанный А. Гзовским, действительно имел место, но вряд ли из-за одной драки режиссёр решил бы отправить актёра со съёмок домой. Думается, что точка зрения В. Акимова гораздо ближе к истине, поскольку рассказы про гитару «со всеми вытекающими последствиями» с незначительными вариациями присутствуют в рассказах всех актёров, участвовавших в картине.