Исполнительница роли крановщицы Прасковьи Валентина Березуцкая подтверждает:
«Правильно, было такое. Там стог сена был здоровенный, и вечерами мы все туда ходили. Вова играл на гитаре и песни пел. Я слушала-слушала, а потом сказала, что думала: “Вова, – говорю, – слова хорошие, а мотив у тебя всё один и тот же. Кто пишет-то эти песни?” Они рассмеялись, а я же не знала, что это его песни. В общении он был такой хороший малый! Пошли мы с ним в магазин, он для своей жены хотел купить плащик, а денег-то не хватает. Подходит ко мне: “Валюша, ты мне не одолжишь? Я тебе в зарплату отдам”. И вот что характерно – и что не характерно для многих, – в зарплату он деньги принёс и отдал моей маме. Очень он ей понравился. “Хороший малый, – говорит, – и что ж такой хороший, а беззубый?” А это ведь правда, в молодости Вовка был беззубый. Вот не помню, справа или слева, но зубов не хватало. Я говорю: “Вова, ну что ж ты себе зубы не вставишь?” – “Не могу, – говорит, – Валя, денег нет”». [11]
На переднем плане – Владимир Высоцкий и Савелий Крамаров. Задний ряд: слева – Николай Хангажиев, справа – Александр Ушаков. Айзкраукле, Литва
С деньгами, что и говорить, было трудно. Но как отказать себе в удовольствии побывать в шикарном ресторане?
«Были мы молоды, веселы. Володя был таким разухабистым парнем, – делился со мной воспоминаниями С. Крамаров. – Ездили в ресторан “Лидо”, хорошо проводили время. Ресторан этот тогда был знаменитый. Это сейчас таких много, а тогда – совсем другое дело! Ресторан был ночной, да ещё и с джазом!» [12]
«Познакомились с каким-то мастером спорта по боксу и ночью из “Лидо” пошли к нему пешком. Потом он нас ограбил – проснулись без копейки денег, осталась только чья-то заначка» – дополняет это воспоминание В. Абдулов. [4]
«Я бы сейчас не согласился, честно говоря, играть эту роль, но просто тогда уж был ещё молодой, неопытный, хватал всё, что плохо лежит. Я имею в виду кино, конечно, что ж вы так прямо нехорошо засмеялись?» – шутил Высоцкий через несколько лет. [1]
Причина, по которой Высоцкий «хватал всё, что плохо лежит», заключалась отнюдь не в желании как можно чаще мелькать на экране. Всё было именно так, как рассказала мне В. Березуцкая.
«Люсик! Пожалуйста, отдай маме мои 2 пары ботинок, пусть отдаст починить, а то совсем ходить не в чем, – жаловался Высоцкий в письме жене, отправленном 19 августа 1964 года из Айзкраукле. – Пальто мне даёт Толя (Утевский. – М. Ц.), так что с этим всё хорошо, а ботинок Толя не даёт, у Толи нет ботинок, у него только пальто, и это плохо». [7]
…Если бы у Анатолия Утевского была лишняя пара ботинок, то фильмография Владимира Высоцкого могла стать на одну главу короче…
Глава: 9
Фильм: Наш дом
Дата: 1965
Вышедший на экраны 3 декабря 1965 года фильм режиссёра Василия Пронина «Наш дом» знаменовал окончание важного этапа в жизни начинающего актёра Владимира Высоцкого. Эта картина оказалась последней, в которой Высоцкий снялся не потому, что ему нравилась роль, а потому, что к этому вынуждали финансовые обстоятельства.
Крошечный эпизод в «Нашем доме» появился в кинобиографии Высоцкого благодаря столь же незначительному эпизоду в «Живых и мёртвых». На тот фильм его привёл друг юности Левон Кочарян, который был вторым режиссёром у А. Столпера, а другим вторым режиссёром была Ирина Мансурова. Вот что она рассказывала.
«Володя в “Живых и мёртвых” сыграл крошечную рольку – где-то в конце картины они едут в кузове и о чём-то говорят с Володей Ферапонтовым. Но зато мы все вечера слушали его песни. Это было почти каждый вечер, когда мы снимали под Владимиром. Кажется, в то время он нигде не работал, и кто-то сказал: “Вот есть хороший парень Володя Высоцкий. Нельзя ли его куда-нибудь пристроить?”