Жизнь в Джамбуле для семи-восьмилетнего мальчика была полна необычайных открытий. Пожалуй, главным было то, что, оказалось, земля представляла собой не только равнину; на ней встречались и впервые увиденные им горы, уходившие в небо даже сквозь самые высокие облака. Весной эти горы на несколько дней становились цветными: зацветали предшествовавшие ледникам альпийские луга. Оказалось, что даже небольшие речки могли ворочать огромные камни, которые на уступах скалистых гор с грохотом обрушивались в бездну.

Верблюда можно было увидеть не в зоопарке, где это гордое животное, по-видимому, изнывало от скуки и однообразия жизни, а на свободе. В Джамбуле Владик видел длинные караваны верблюдов, спускавшихся с гор и поднимавшихся из долин в город, где они чувствовали себя, безусловно, хозяевами – самыми большими и самыми мудрыми. Внезапно верблюды принимали решение устроить привал и ложились посередине дороги, так что встречавшимся им машинам, увидеть которых верблюды могли за три-пять километров, приходилось аккуратно их объезжать. Но и лежа они старались держать свои головы гордо, где-то на уровне глаз проходивших мимо них людей, высоко задрав свои огромные мягкие носы и посматривая на прохожих глазами, полуприкрытыми веками и обрамленными густыми длинными ресницами.

Огромным и разнообразным оказался мир насекомых и пауков, гораздо более крупных, чем в подмосковном дачном поселке, а иногда и смертельно опасных. Особенно страшным был огромный тарантул, неспешно путешествовавший по земле с сотней новорожденных детенышей на своей обширной спине, которые сразу после рождения, вылупившись из крошечных яиц, тотчас резво взбирались родителю на широкую спину, используя ее как средство передвижения.

Но самым сильным и незабываемым впечатлением оказалась война между черными и красными муравьями. По-видимому, внезапное изобилие прохожих на узких улочках Джамбула заставляло муравьев выбирать в качестве места для битвы глинобитный забор (дувал), отделявший двор от улицы. Дувал был метра в два высотой, абсолютно белый и ровный, и две муравьиные армии по нескольку тысяч крупных муравьев с каждой стороны сходились в ожесточенной схватке на плоскости дувала. Единственное неудобство состояло в том, что, сцепившись клешнями в единоборстве с противником, они тут же срывались с забора и падали на землю, чтобы сразу же разбежаться в разные стороны и затем присоединиться каждый к своей армии, еще находившейся на дувале, и с еще не растраченными силами снова ринуться в бой. Владик мог часами наблюдать незабываемые муравьиные баталии, с интересом познавая мир муравьев. Своими открытиями он ни с кем не делился: друзей у него здесь не было. Мальчиков его возраста здесь было очень мало, и значительная их часть по-русски не говорила.

На работу в Джамбуле устроиться смогла только Надежда, у которой вдруг, в, казалось бы, безнадежной ситуации, в которой оказалась ее семья, обнаружились организаторские способности. Она сумела создать на местной фабрике маленький цех по производству детских игрушек, которого до этого в городе просто не было. Переговоры она вела с руководителем фабрики. Как-то во время очередной беседы директор, казах по национальности, без видимой причины вдруг погладил по ее русым волосам и тронул за кисть ее белой руки.

– В чем дело? – растерявшись от неожиданности, спросила Надежда пожилого казаха.

– Извините, не хотел вас обидеть. Я просто никогда в жизни так близко не видел живого архитектора, да к тому же еще и женщину, – объяснил казах свое беззлобное любопытство.