Она замерла с вилкой в руках, несколько мгновений над чем-то размышляла, но так ничего и не ответила. Отпилила себе ножом кусок яичницы и положила в рот.

Что ж, даже такая реакция лучше, чем вообще никакой.

Я допил свой кофе, отнес кружку в посудомоечную машину, а после развернулся и застыл, уставившись на Фелс.

Она уже расправилась с завтраком тарелке, что меня, несомненно, радовало, и теперь я видел, как рука замерла над вазой с фруктами, выбирая, что же взять: бананы или яблоки. Всего несколько мгновений, и Фелс все же потянулась за бананами, уже взялась за желтый бок длинного фрукта, когда подняла на меня взгляд и в нем мелькнул испуг, и девушка мгновенно передумала, взяв из вазы яблоко.

Чертово, мать его, зеленое яблоко, с сочным боком и хрустящей мякотью.

Мои руки впились в столешницу позади, пытаясь удержать от необдуманных действий, потому что ничего не подозревающая Фелс коснулась белоснежными зубами фрукта и откусила крошечный кусочек.

Это словно молния посреди ясного неба и электрический ток, проходящий по венам заключенного, приговоренного к смертной казни. От этого совершенно невинного укуса дурацкого яблока внутренние демоны взвыли и хищно оскалили зубы.

Не знаю, кто придумал назвать эту девчонку Фелисити, нужно было Евой.

Потому что в той библейской истории все тоже началось с гребаных яблок. Одним укусом Ева погубила Адама.

И я дернулся к ней, минуя в несколько движений все разделяющее нас расстояние, хватая руку Фелисити с яблоком и отставляя в сторону, заставляя выронить его из пальцев и покатиться по полу.

– Нужно было выбирать бананы, – прохрипел я ей в губы, плотно прижимая к себе и окончательно теряясь в яблочном запахе. – А теперь я тебя съем!

И накрыл полураскрытый от удивления рот поцелуем. Она охнула, но не оттолкнула. Позволила завладеть своими губами, целовать и сминать сладкую плоть, на которой еще оставался сок настоящего яблока. Я же окончательно терял остатки разума.

Фелс, моя яблочная девочка, и наши языки в причудливом танце двух змей в брачный период. Потому что она ответила мне и даже привстала на цыпочки, чтобы стать немного выше.

Сладкая, невыносимо желанная.

Мои руки на ее талии скользнули чуть ниже, забираясь под майку, и тут же вверх. Потому что кроме яблок мне теперь хотелось вишен. Двух манящих тугих вишенок.

Назойливая трель звонка мобильного прервала чудный миг, заставив нас обоих вздрогнуть.

Пелена очарования слетела с момента, портя все в одно мгновение. Фелс все же вздрогнула и сбросила мои руки со своего живота.

Поцелуй был прерван, и я с неохотой отстранился, проклиная все на свете и в особенности разрывающийся телефон. Какого хуя? И почему именно сейчас?

– Да! – рявкнул я, принимая вызов. – Слушаю.

– Мистер Браун, это Джаред Паркер, по поводу пересдачи зачета. Я не смогу сегодня, у моего отца появились срочные дела в Вашингтоне по делам фирмы, и он настаивает на моем присутствии как наследника компании. Можно ли перенести сроки еще на неделю?

Злость волной вскипела в груди. Из-за этого недоумка мне пришлось оторваться от Фелс. Огромных сил стоило не наорать не нерадивого студента в трубку, а выжать "почти" нейтральное:

– Что ж, повтори мне это через сорок минут, когда я приеду на работу. И поймешь всю степень моего разочарования, прочувствуя ее на себе. Нет, Джерард, отсрочки больше не будет. Я и так дал тебе неделю на пересдачу.

– Но мой отец, глава крупнейшей фирмы, настоятельно просил вас. А он входит в попечительский совет и уже договорился с...

– Ты знаешь, мне плевать, кто твой папа и с кем он договаривался, я признаю только ту сделку, что заключили мы с тобой.