Все эти зеркала тихо гудели, исторгая ветер – какой-то особенно сырой, хватающий за горло и сбивающий дыхание. Холод стелился белой поземкой, окутывая траву белесым инеем.

Посреди поляны, на стволе поваленного дерева, как на импровизированном столе, были разложены раскрытые книги. Над ними высокий силуэт размахивал руками, бормотал что-то, раскачивался из стороны в сторону, и в такт его словам из зеркал усиливался гул, выбрасывая заряды ледяного ветра.

Дарья Романовна подходила тихо, ступая по заиндевевшей траве, которая едва слышно похрустывала под ногами. Потом, набрав побольше воздуха, громко рявкнула:

– Не спится, мерзавец?!

Фигура резко обернулась, прочертив в темноте глазами огненную ярко-зеленую дорожку.

«Мерзавец» оказался юн и хорош собой, с грубоватыми, но правильными чертами лица, хотя выглядел одичалым. Светлые волосы, отросшие до плеч, были спутаны. Спину и развитые широкие плечи облепила мокрая рубаха цвета майской травы, в ухе лихо болталась зеленая серьга.

Смерив Верховную отстраненным взглядом, Бертилов отвернулся и некоторое время стоял, сгорбившись и бегая глазами по страницам распахнутых перед ним ведьмовских книг.

– Что я делаю не так? – в конце концов раздраженно спросил он. – Все как здесь написано: пентаграмму зажег, зеркала подготовил, заговоры прочел. И почти получилось, слышишь?! Я чую, что она уже рядом, вроде даже голос ее слышу… но ей не выбраться. Что я делаю не так?!

Верховная ведьма сделала несколько шагов и остановилась, в ярости раздувая ноздри.

– Обратись в службу техподдержки для магических чайников, – заговорила она тихим и злым голосом. – Вообще, ты докатился, тролль. Наглое воровство колдовских книг из моего архива – твоих рук дело, я даже не сомневалась! А как ты ненавидел ведьм и их мерзкую магию! Бедненький, как же тебя трясло от возмущения в прошлом году, когда ты узнал, что подлые ведьмаки и колдуньи обратились к тебе же за помощью и защитой! Только вместо защиты они попали в капкан, потому что мальчик-тролль решил поразвлечься…

– Может, вместе поплачем по этому поводу? – охрипшим голосом огрызнулся Егор. – Да, я поучил ведьм когда-то давно уму-разуму, объяснил им, что не стоит ко мне лезть. Так визгу по этому поводу до сих пор выше крыши! Я повторяю свой вопрос: что я сделал не так? Я слышу ее голос, но не могу вытащить в мир живых.

– Не можешь, да неужели? – Пальцы Верховной скрючились так, будто она собиралась задушить Бертилова. – А ведь ты… читал подряд все заклятия на вызов мертвых? По самым опасным книгам, которые есть в мире…

– Да, все перепробовал, – хмуро согласился с ней Егор. – Где результат – не понимаю.

– Сколько принесено жизней в жертву, – голос Дарьи Романовны набирал силу. – Сколько боли и потерь! Темные потеряли родных, вампирская нежить сгинула во Тьме, и весь мир балансировал на краю еще прошедшей зимой. Но мы все выжили – ведь чудо! И наступил мир, о котором все долго мечтали… Мы все должны были жить спокойно, все три стороны Конвенции! Нечисть… темные – живите, кто вам мешает?! Их защищает домовое право! Светлые не страшны вам больше, Некромант повержен, и вы снова получили индульгенцию для жизни на земле! А кто мешал жить спокойно тебе? Ты обрел власть, о которой и не мечтал, – ведь ты равен Темнейшему! А ведьмы получили единение – впервые за долгие столетия! Но – нет! Спокойная жизнь ведь не для тебя, Морок?!

– Спокойная жизнь? – Голос светловолосого парня сорвался на хриплые нотки. – Захотели все хорошо устроиться, когда ее больше нет? Всех все устраивает, за счет чужой жизни, конечно…