– В атриум иди, там лекцию по основам безопасности нечисти для девочек Адочка ведет! Она сказала, как только ты появишься, сразу же к ней и больше никуда!

– А на кикимороводстве меня никто не ждет?! – возмутился Ацкий. – Да отпусти ты, Флаева!

– Ди-има-а… – грозно прошипела Эля и решительно впихнула Ацкого в двери атриума, откуда аж в коридор доносился пронзительный голос ректорши.

Ацкий с грохотом ввалился в двери, кинув «здрась-звинитеадфурьевн», и плюхнулся на галерку, игнорируя заинтересованные девичьи взгляды и перешептывания.

Из-за пазухи достал конспект, пропахший и потрепанный всеми ветрами и невзгодами валькерской жизни. В общем-то у Димки был всего один конспект на все лекции – смотря с какой стороны его перевернуть и на какой странице открыть. Образовательный пыл нужно было изобразить, найдя огрызок чего-нибудь пишущего, и валькер устроил легкую потасовку с сидящей рядом Марковой, отобрав у нее карандаш и получив за это учебником по голове.

– Во время неспокойного янва следует находиться в этом пространстве с особенной осторожностью, – размеренно диктовала ректорша, лишь на секунду зыркнув глазами в сторону вошедших. – Избегать открытых мест, во время сильных шквалов укрываться в зловоротнях. Валькерам нужно летать на низкой высоте, избегая резких виражей, вурдалакам лучше передвигаться по подземным путям. В случае ухудшения видимости необходимо покинуть янв, но держаться как можно дальше от ротонд…

– Что, Димочка, не нашел еще Огневу? – раздалось из-за спины. – Как видишь, ей и на тебя наплевать. Твоя бывшая френдзона кинула всех, кого только можно…

Ацкий сделал вид, что не слышит, терзая огрызком конспект на слове «вурдалакам».

– Муранов, говорят, из-за нее дома не ночует, – донесся возмущенный шепот Лизы. – Наверное, воспоминания какие-то тяжелые, из-за Огневой. И я его не осуждаю! Я бы эту Огневу вообще убила бы. Подлая тварь…

– Дуры девки, – не выдержав, фыркнул Ацкий. – Не знаете всего, так нечего языками трепать. Тоже мне, судилище устроили…

Полминуты спустя Ацкий заметил, что голос Ады Фурьевны затих, и, подняв голову, увидел, что на него смотрят со всех сторон внимательные глаза, а крохотная ректорша встала из-за стола, яростно буравя его накрашенными глазками.

– Дисциплина, Дмитрий, не отменена военными действиями светлых сил против темных, – тихо произнесла фурия. – Я с интересом наблюдала за тем, как вы вошли, а точнее, ввалились в аудиторию. И вместо того, чтобы внимать лекции, устроили склоку!

– Он болел! – хором сказали Эля с Дриной, но Ада Фурьевна не обратила на них никакого внимания.

– Вот уже не первую неделю вы пропускаете лекции и тренировки, катитесь по наклонной и называете это «болел». Боевые тренировки вашего факультета вы игнорируете, пропадаете неизвестно где. Сегодня охранный патруль был вынужден силой доставить вас сюда под арест!

– А может, меня не устраивают ваши лекции, – Ацкий поднял глаза на фурию, и Ада Фурьевна растянула фиолетовую полоску губ в нехорошей улыбочке. Боковым зрением Димка заметил, как стремительно отодвинулись от него сидящие рядом.

Но ядовитый плевок фурии, который могла излечить только зеленая вода носферонского бассейна, так и не состоялся.

– Выходите к доске, Дмитрий, – ласково пропела ректорша. – Я вижу, вам не хватает острых ощущений, и вы их получите. Заодно мы все… кхм… с интересом послушаем ваши претензии к обучению в Носфероне.

– Доигрался все-таки, – прошептала Эля, сдвинув брови домиком и проводив Димку трагическим взглядом.

Валькер развязной походкой, волоча крылья и позванивая многочисленными кольцами и цепочками, спустился по ступенькам с галерки вниз. Ректорша, сев за преподавательский стол, указала сиреневым наманикюренным ноготком указательного пальчика на пол.