— Девушка, выходите, я не кусаюсь, —  Скосила взгляд. Отчётливо виднеется кобура под тонкой кожаной курткой. Мне хана. Могилка под берёзой. На коре выцарапано: “Из-за её портфолио архитектура пала на колени.”

Пауза. 

Я медленно повернула голову. А недурен собой бандюга.

Мне кивнули. 

Я в немом выражении кивнула в ответ. 

Его лицо скривилось… в оскале или улыбке? Я посмотрела на часы. 13:47. Нет времени на выяснение дорожных отношений. Я полезла в подлокотник. 

—  Девушка, не волнуйтесь, мы составим европротокол и разъедемся, —  руки начали трястись. Я принялась копаться в своих закромах. В подлокотнике только визитки фирмы. Чёрт! Я повернулась к нему, опустила стекло, наверное, на сантиметра три и, как бешеный банкомат выплёвывает банкноты, кинула в него визитку фирмы. Пусть с бывшим шефом пока поговорит. Уверена, что этот сыч сольёт мой номер за секунду. А мне пока некогда. Быстро сдала назад и объехала многомиллионник на колёсах. 

Мужчина, что не привык получать отказов, а уж тем более к такому поведению слишком красивых для других глаз женщин, улыбнулся, и, посмотрев с секунды три на скрывающийся в потоке Mercedez, взял в руки телефон. Он её из-под земли достанет. И возьмёт.

***

На адреналине, боясь пропустить жизненно-важную для меня и моего будущего малыша процедуру, я гнала своего подбитого железного коня в больницу. Как педаль газа ещё не провалилась — не знаю. 

На стоянке я со свистом-дрифтом припарковалась на месте для инвалидов, сделав им мысленный поклон покаяния. Хотя… Мой жеребечик реально выглядит как калека. Блин. Погрущу об это позже. 

Рывок. Бросок. И, перепрыгивая через тридцатую ступень на шпильках, удар от которых впивался мне в мозг с каждым резким движением всё больше, я наконец-то, как взмыленный бешеный хомяк в колесе, добежала до цели — кабинета Светланы Анатольевны. Замерев над дверной ручкой, я задумалась. Дыхание сбитое. Испарина на лбу. Надо вспомнить, как дышать! Я оперлась на колени и посмотрела на время — 13:59. Идеально! Девушка, сидящая передо мной на лавке с документами в руках, посмотрела на меня круглыми глазами. Я подмигнула ей. Расправила плечи, постучала, и решительно вошла.     

***                                                                                                                                                           

— Ох, милая, не переживай! Если что, я сделаю всё в лучшем виде, — Светлана Анатольевна отхлебнула горячий напиток и откусила кусочек конфеты, — Ты же меня знаешь, — она посмотрела на меня, дожёвывая шоколад, — Там более я поддерживаю твоё мнение в данном вопросе. 

— Я успела! — я радостно шёпотом оповестила женщину, что медленно отложила надкусанную конфету изо рта.

— Я перезвоню, угу, давай, — она закончила разговор, одновременно доедая сладость. Я тем временем пыталась вернуть себе товарный вид, — А я уж думала не придёшь! Что ж, всё же не нашлось других вариантов за это время? 

Светлана Анатольевна встала и внимательно посмотрела на меня. Я закатила глаза и мотнула головой.

— Ты точно уверена в этом? — клянусь, если мне кто-нибудь ещё раз задаст этот вопрос, я его покусаю!

— Да! — торжественно ответила я как в ЗАГСе. Мне терять нечего.

Она тяжко вздохнула:

— Тогда пойдём в другой кабинет. И сделаем это.

Мы перешли в кабинет этажом выше. Здесь находилось большое автоматическое гинекологическое кресло. Какой-то странный аппарат с экраном, катетеры, колбочки и т.д. По мне пробежались мурашки, поставив всю шерсть на теле дыбом. Я не заметила как от волнения сжала сумку.

— Чего стоим истуканом? — Светлана Анатольевна прошла за стол и начала перебирать папки, — Проходим, не стесняемся, раздеваемся. Надеваем сорочку. Ложимся на кресло.