Оставшись одна, Марисоль бросилась на кровать и заплакала. Все события последних дней представлялись ей каким-то кошмарным сном.
Потом она вдруг почувствовала, что слез у нее больше нет.
– Боже, за что мне все это? – спросила она, подняв глаза к потолку. Потом встала, подошла к образу Девы Марии в углу комнаты, и перекрестилась. «Защити, меня, пресвятая Богородица, – мысленно произнесла она. – Сними мою боль».
Она села на стул у окна, раздвинула занавеску и посмотрела на улицу. Там было тихо. Вся улица как будто вымерла.
– Что же будет дальше? – спросила она себя. – Когда приедем в поместье, надо мне исповедаться.
Вдруг какая-то новая мысль пришла в ее голову. Перед внутренним взором девушки внезапно возник образ молодого певчего, с которым они расстались несколько лет назад. Неожиданная догадка пронзила ее, как молния. Энрике не был ей предназначен, это не ее суженый! А вот тот молодой человек, который тогда завладел ее сердцем, это и есть он!
Марисоль опять заплакала. За что же тогда она хотела отомстить Энрике, ревновала его? «Зачем я пыталась взять то, что не мне предназначено? – думала она. – Ведь, скорее всего, Господь просто отвел его от меня. И я его совсем не любила, просто хотела с его помощью забыть другого человека».
«Но почему все так получилось? – продолжала размышлять Марисоль. – Ведь Роберто в последний момент отказался от мести, хотел лишь сделать вид, соблюсти приличия. А теперь мы с Родригесами стали врагами.
Марисоль почувствовала себя виноватой в том, что произошло с ее бывшим женихом. «А эта бедная девушка, его невеста, она ведь тоже страдает! – она вдруг вспомнила про Лауру. – А если б я была на ее месте?»
Потом она вспомнила, как кокетничала на балу с Хосе Марией, и вся похолодела. Она ведь просто использовала его! Ей показалось, что этот человек ее так просто не оставит.
Но ведь и тот, которого она любит, тоже ей не предназначен, а предназначен Богу! Эта мысль пронзила Марисоль, как стрелой, и она снова зарыдала.
– Господи, за что, за что мне все это? – спрашивала она, поднимая глаза к небу, к иконам, но не слышала никакого отклика в душе. Только образ молодого певчего вновь проплыл перед ее внутренним взором, и ей показалось, что он улыбается ей.
Глава 11
На следующий день вся семья собралась уезжать в Андалусию. Вещи уже были собраны, карета стояла у парадной двери, донья Энкарнасьон отдавала последние распоряжения двум слугам, которые оставались присматривать за домом. Три служанки и горничная ехали вместе с ними, в открытой повозке.
Неожиданно перед домом появился всадник в голубом камзоле. Он спешился, и Марисоль увидела, что это был Хосе Мария. У девушки все похолодело внутри. В это время из дома вышла донья Энкарнасьон, и, увидев своего дальнего родственника, спросила, что ему нужно.
– Я хотел навестить Марисоль. И спросить, когда она даст мне ответ, – надменно сказал он.
Донья Энкарнасьон замахала руками и покачала головой.
– Сейчас не время, Хосе Мария! Мария Соледад и все мы пережили большое потрясение. Мы уезжаем в нашу усадьбу под Кордовой. Нам нужно успокоиться.
– Могу ли я вас сопровождать? – настаивал родственник.
– В этом нет необходимости, – железным голосом ответила донья Энкарнасьон. – Дорога хорошо охраняется, по пути мы остановимся ночевать у друзей, так что не надо за нас беспокоиться.
Хосе Мария спросил, когда они вернутся.
– Осенью, – коротко ответила женщина. – Нам пора, прощай, Хосе Мария, занимайся своими делами.
Все устроились в карете, слуги сели в повозку, и экипаж тронулся. Колеса застучали по мадридским мостовым.