Так вот, к чему было все это отступление: моя многолетняя привычка дезертировать с поля битвы зимы и весны известна многим. Семену Аркадьевичу в том числе.
– Полагаю, что в Ниццу за Мариной Тарасовой и ее спутником наша родная милиция не последует? – спросила я, в общем-то не сомневаясь в ответе.
– Конечно, нет! С какой стати? – Лейтенант Петров пожал квадратными плечами. – Да и зачем? Ну, улетела взрослая барышня на курорт с любовником, ну, не предупредила об этом свою заботливую мамашу. И что тут такого?
– По нынешним временам – ничего аморального.
Я особенно охотно согласилась со сказанным по той простой и понятной причине, что тоже имею обыкновение улетать на Лазурный Берег не одна.
Обычно у меня есть очаровательный спутник, общество которого существенно добавляет прелести курортным дням и ночам. Вот только на этот раз Андрей подпортил мне проверенный временем сценарий. Узнав, что я для него не Единственная и Неповторимая, я решила лететь в Ниццу без сопровождения. В конце концов, и во Франции люди живут, и мужчины тамошние – вполне галантные кавалеры. Авось не пропаду я в одиночестве!
– А кто этот мужчина, с которым улетела Марина, вы случайно не выяснили? – спросила я лейтенанта.
– Конечно, выяснили, и вовсе не случайно! Это было нетрудно.
Лейтенант Петров вынул из папки другой листок и помахал бумажкой в воздухе, не позволив мне ее забрать.
– Спутник Марины Тарасовой – ее институтский преподаватель немецкого языка, Антон Сергеевич Орленко. Шестьдесят два года, русский, судимостей не имеет, проживает в нашем городе по адресу: ул. Белопольская, 117-21, в собственной двухкомнатной квартире.
– Жена, дети, внуки? – горько усмехнувшись, спросила я.
Мне было жаль, что все оказалось так банально и пошло. Пожилой развратник, пользуясь своим статусом, соблазнил глупую студенточку – какой избитый сюжет!
– Нет, детей и внуков у Орленко не имеется, а жену он похоронил два года назад. С тех пор живет один.
Лейтенант заглянул в свою шпаргалку и поправился:
– Еще у него собака была, породистая, колли. Умерла три месяца назад. Соседи рассказывают: он по своей собаке убивался больше, чем по жене!
– Не уверена, что данный факт характеризует его положительно, – пробормотала я. – Впрочем, это дает хоть какую-то надежду. Человек, измученный потерями и одиночеством, на старости лет отчаянно влюбляется в прелестную юную девушку, в отношении которой у него самые серьезные и благородные намерения…
– Вы это сейчас что мне рассказываете? – с интересом спросил лейтенант.
– Аннотацию нового романа.
Я потерла лоб и покосилась на милицейскую папку:
– У вас еще что-нибудь?
– Да нет, это все.
Лейтенант Петров с треском застегнул «молнию» папки, встал с дивана и протянул мне руку для пожатия:
– Могу лишь добавить, что обратные билеты у Орленко и Тарасовой на девятое число. Так что ждем. А вам всего доброго! Рад был познакомиться с настоящей живой писательницей.
Это прозвучало как косвенное признание в том, что у милицейского лейтенанта огорчительно много знакомых мертвых писательниц, и я захотела утешить его маленьким призом:
– Хотите, подарю свою книжку с автографом?
Лейтенант хотел, и я легко и с удовольствием исполнила это его желание. А когда милицейский товарищ, прижимая к груди пестрый томик с моей фотографией на задней обложке, удалился восвояси, я вернулась к компьютеру, вошла в Интернет и на сайте нашего местного педагогического института нашла Антона Сергеевича Орленко. Мне было интересно посмотреть на героя Маринкиного романа.
Антон Сергеевич меня разочаровал. Я настроилась увидеть привлекательного пожилого господина вроде Алена Делона в старости – благородного, породистого, с мудрыми глазами и печатью мысли на высоком челе. Но чело оказалось низким, а порода – самой что ни на есть дворовой. Небольшая квадратная фотография в разделе «Преподаватели кафедры романо-германской филологии» демонстрировала мясистое лицо с отвисшими щеками, лохматыми бровями и крючковатым носом. Возможно, снимок был неудачный, но и натура, чувствовалось, далека от эталона мужской красоты. Могла ли симпатичная восемнадцатилетняя девушка влюбиться в такого типа?