Самая занятная штучка – это пепельница с верблюдом и погонщиком. Верблюд держит на спине будочку с коробочкой спичек, причем из-за верблюжьего горба коробочка приоткрыта. А у погонщика на голове чалма, из которой торчит шпинек для свечки. Около них имеется неглубокий колодец, куда бежит вода из родника. Жаль только, что папа бросает в колодец обгорелые спички.

Вторая ценность представляет собой фигурную подставку для часов. Но часов уже нет, от них остался только крючок, прикрепленный к арочке из кусков каменного угля. Впереди рудокоп толкает вагонетку полную угля. Но если потрогать уголь, то оказывается, что это просто крышечка, а в вагонетку мама прячет кольца и серьги, которые снимает на ночь.

В спальне полумрак. Небо немного закрывают старые липы парка, а на окнах, к тому же, висят гардины с занятными аппликациями. Мальчик уже хорошо знает обстановку спальни и кроме «штучек» там больше ничего особо интересного и нет.

У дивана, стоящего напротив кровати, холодная твердая спинка из красного дерева и на подлокотниках сверху тоже дерево и спинки кресел тоже холодные жесткие, а на плюшевой скатерти на столе неудобно рисовать. Пожалуй, еще одна ценная вещь это стаканчик на столе с зелеными стеклянными шариками. Шарики раньше закатывали в ручки для писания, а теперь не закатывают. На столе мама любит раскладывать пасьянс маленькими картами с красивыми дамами, королями и их сыновьями – валетами. А дочек у них нет. Наверное, королям нужны только храбрые сыновья-солдаты.

– Ну, беги, – через некоторое время говорит мама, – мы будем вставать.

Мальчик возвращается в детскую, там кровати уже накрыты, комната проветрена. Он смотрит в окно, выходящее во двор. Перед ним огромный каретный сарай, где хранится старинная карета, стоят другие экипажи.

Мальчик радостно вспоминает, – в сарае приятно пахнет сеном, лошадьми и бензином. Владик видит, как Игнат входит и выходит, занимаясь упряжью и держа в руках длинный черный лошадиный хвост с кожаной ручкой. Он обмахивает полость и сани, в которых папа поедет по делам.

В дальнем углу сарая скучает «американка» – это как бы шарабан на двух высоких колесах. Папа редко выезжает в этом заграничном экипаже, только в гости – к Урущевым, к Гуле Франку, к Бенкендорфам. Но, конечно, все это не самое интересное. Самое привлекательное – автомобиль. Он желтого цвета и выпущен фирмой «Бенц». Купил его дедушка Седа и подарил папе. Чаще всего на службу папа ездит в автомобиле, а мама всегда боится, что он разобьется или сломается в чистом поле. Жаль, что на автомобиле можно ездить только летом, а зимой нельзя – у него нет полозьев. У машины откидной брезентовый верх, впереди фонари и можно гудеть, нажимая на резиновую грушу. Груша похожа на уже знакомую Владику детскую клизму, но эта – автомобильная – для очень больших детей.

Когда летом все едут на авто в Тюнеж, к бабе Ане Урущевой, папа позволяет Владику управлять машиной. Но почему-то папа тоже держится за руль. А вот брат Борис управляет без папиных рук. Но мама начинает волноваться и вскрикивать, когда автомобиль вдруг виляет то вправо, то влево. Папа сердится и отбирает у брата руль. Мама и сестра Туся никогда не садятся за руль. Зато дома они крутят швейные машины, а мальчикам крутить не дают. Какая несправедливость!

Все эти размышления прерывает няня, говоря, что пора идти пить чай. Мальчик бежит в зал по коридору мимо девичьей, где хлопочет ключница Егоровна, мимо канцелярии, где работает письмоводитель Иван Дмитриевич, мимо дедушкиного кабинета, в котором слышно звяканье ложек и приглушенный разговор. Дедушка Седа уже очень старенький – ему, наверное, уже сто лет или может быть пятьдесят, он пьет чай у себя и выходит только к обеду.