– О чем?.. – Тане вдруг стало нехорошо. Она ясно видела – подруга хочет что-то сообщить, но ей ужасно неохота это делать. – Что ты знаешь?..

– Ну ты сама подумай, если мужик выносит из дома свои вещи, – что это значит? – Ксения встала, чтобы взять себе пепельницу. – Не догадываешься? Курица ты, Танька. У него кто-то был. И вещи у этой стервы, я думаю. Ну как это обычно бывает… Чтобы было, во что переодеться утром.

Таня задохнулась от негодования:

– Ты уверена или просто так свистишь?! Он ни одной ночи… Он всегда ночевал здесь!

– Ой, да ну хватит, – Ксения поморщилась. – Хорошо, тогда я еще кое-что скажу. Я лично видела его в городе! Он сидел в своей машине с какой-то женщиной и почти что с ней целовался. Хватит тебе?

– Дура! – У Тани выступили злые слезы. – Ты вечно про него сплетничала, с самого начала!

– Да тьфу на тебя! – У Ксении тоже заблестели глаза. – Мне просто жалко тебя стало! А та гадина его точно охмуряла, это за сто метров было видно! Причем уже не девчонка, средних лет баба. И липла к твоему мужику как бешеная!

А потом они открыли бар и, устроившись рядышком на диване, молча выпили по рюмке коньяка. Оказалось, что и Ксении был знаком этот древний способ утешения.

На следующий день Тане позвонил следователь. Она попросила о встрече, и, как оказалось, не зря. На этот раз Тане удалось узнать много нового. Она выслушала рассказ о гибели мужа, не моргнув глазом. Еще несколько дней назад такое хладнокровие было бы невозможно. Но теперь… Таня жадно ловила детали, сопоставляла несуразности… И все больше убеждалась – ее догадка может оказаться верной. Она должна оказаться верной, иначе все остальное – просто бред.

Каримов рассказал ей много интересного. Это был приветливый, пожилой узбек с тонкими, даже изысканными чертами лица. Он выбирал выражения, чтобы не ранить вдову неосторожным словом. Таня узнала следующее: экспертиза установила, что смерть ее мужа, Станислава Бурханова, наступила еще прежде, чем тело охватил огонь. До того как загореться, машина перевернулась, и удар, который получил Стас, оказался для него смертельным.

– Он ведь был пристегнут? – перебила Таня.

– Мог быть пристегнут, – поправил ее следователь. – Сами подумайте, что сохранилось от пластикового замка в таком огне? А вообще-то, ваш муж часто пристегивался?

Таня качнула головой:

– Почти никогда. Он просто перекидывал ремень через грудь.

– Почему же он пренебрегал таким простым правилом?

– Замок барахлил, – просто ответила Таня. – Пристегнешься – так потом намучаешься, пока отцепишься. Скажите, а он точно был уже мертв, когда машина загорелась?

– Ну, во всяком случае – без сознания. Так что умер он достаточно легко…

Еще Таня узнала, что в обгоревшей машине была найдена только одна связка ключей от квартиры. И эти ключи опознали родители Стаса. Ключей от собственной квартиры погибшего в машине не обнаружилось. Ну а о каких-либо документах говорить не приходилось.

– Дело в том, что пожарные приехали, когда все было почти кончено, – пояснил Каримов. – Это все-таки Подмосковье… Если бы машина оказалась на шоссе – тогда другое дело. А то – пока ее заметили, пока вызвали пожарных…

– Почему он свернул с шоссе? – напряженно спросила Таня.

– А я у вас хотел об этом спросить. Его родители утверждают, что он собирался ехать прямо к ним на квартиру. А путь туда лежит только по шоссе – это дорога в Москву. Вы, Татьяна Валерьевна, не знаете, он больше никуда не собирался?

– Он должен был куда-то заехать… – Таня изо всех сил пыталась вспомнить.

Воспоминание вертелось где-то на самом краю памяти, но никак не выходило наружу. Перед тем как выйти из дома, Стас поцеловал ее и что-то сказал… Что-то, что тогда показалось ей совсем незначительным, а теперь стало важным. Он куда-то собирался? Должен был кого-то увидеть? Это был выходной день. Стас надел спортивный костюм. Его ждала деловая встреча? Вряд ли. Он всегда соблюдал необходимый антураж и говорил, что в кроссовках деловые вопросы решают только бандиты. Да, ее догадка должна оказаться верной! Но вот следователю незачем об этом знать… Пока незачем.