- О, не твоя, пока далеко не твоя. Хорошо. Мой личный раб должен быть идеально воспитан, но при этом не всецело покорный. Я ничего не имею против наличия у него собственного мнения, пока оно не выходит за определенные рамки. У меня всегда должны иметься причины: за что его следует наказать. Это может быть несущественная мелочь, за которую порка больше напоминает прелюдию – не суть, важен сам факт. Мне нравится пороть, но есть порка для моего удовольствия и расслабления, а есть – как средство снятия напряжения или злости. Раб должен остро чувствовать эти моменты, улавливать мое настроение и вести себя соответственно. Понимать, когда можно позволить себе послабление, а когда лучше не нарываться. Следовательно, мне нужен умный раб. Хочу всегда видеть отклик на свои действия. Эмоции, мимика, жесты, стоны, вскрики – ничего нельзя скрывать, только если я не приказала обратного. Больно, страшно, обидно, приятно, возбужден – все эти и другие эмоции я должна видеть, если они есть. Никакого равнодушия или спокойной покорности – это скучно. То же самое касается событий, происходящих в жизни раба: я должна знать все, любую незначительную мелочь. От меня не должно быть секретов. Я сама решу: что важно, а что нет… Если остались вопросы – можешь задать, дополнительное наказание все равно уже заслужил.

- А если раб испытывает злость, ненависть? Их тоже показывать? – задал неожиданный вопрос Кайл, сверкнув упомянутыми эмоциями в глазах.

Широко улыбнувшись, я побарабанила ноготками по подлокотнику кресла, отстукивая незатейливую мелодию. Этот мальчик меня определенно забавляет! Своей экспрессивностью, непокорностью, непосредственностью… Но будет жалко, если окажется, что это закостенелый образ и его из него никак не вытряхнуть.

- Это лучше, чем равнодушие. Если эти эмоции проявляются лишь в мимике – тем интереснее будет заменить их на другие. Если же в словах или жестах, сам понимаешь, наказание неизбежно, - я пожала плечами.

- Можно еще спросить, госпожа? – его голос прозвучал достаточно вежливо.

- Давай. Последний вопрос. А то мне уже вновь становится скучно, - солгала я.

Мне было как угодно, но не скучно. Мной полностью завладели азарт и предвкушение. Хотелось, как маленькой девочке, подпрыгивать в нетерпении и хлопать в ладоши, ожидая, когда же начнется настоящее развлечение. 

- Если вы любите пороть, зачем нужно, чтобы раб совершал мелкие проступки? Если это личный раб – вы можете делать с ним все, что угодно. В любой момент, руководствуясь лишь своим желанием, - Кайл нетерпением ожидал ответа, не отрывая от меня своих внимательных голубых глаз. Судя по всему, для него это очень важно.

На счет «чего угодно» я бы поспорила – рабам редко достается что-то серьезнее порки, следы от которой полностью сходят в течение двух-трех недель. Закон следит за этим достаточно строго. С другой стороны, любой закон можно обойти.

Те же пирсинги и уши-импланты Кайла являются тому ярким примером.  Вроде бы просто украшение. Но если задуматься, проколы можно делать и самостоятельно, на дому и, не удовлетворившись одним, «криво сделанным», что мешает спустя время сделать другой? Или дождаться, пока этот зарастет, и проколоть снова? Доказать, что это сделано по злому умыслу, в принципе можно, но очень хлопотно – такой ерундой обычно занимаются очень редко. Судя по всему, существуют и иные лазейки. Возможно, Кайл и их успел испытать на своей шкуре.

 Тогда тем более не понимаю, чего ему спокойно у нас не сиделось? Мама скора на расправу, но порет рабов не так уж часто и лишь в том случае, когда вина неоспорима. Да, часто доводит до синяков и ссадин, но при этом обеспечивает дорогостоящими заживляющими мазями, от которых последствия самого строгого «воспитания» исчезают полностью максимум за три-четыре дня. Не думаю, что у нас Кайлу было хуже, чем у прежнего или прежних хозяев…