И мужчины… Они тоже были прекрасны иногда. Когда я думала о том, что сильные руки суровых воинов, мягкие — заботливых купцов я должна была на заре своей жизни сменить на сухие руки какого-то незнакомого эльфа из дома Куницы, меня передёргивало. Каждому своё. И если Альдэ предпочла одного единственного эльфа десяткам этих прекрасных созданий, то вряд ли я была способна на подобное. На этой мысли я остановилась. Интересно, где они теперь? За время своих странствий я видела дядю с тётей трижды. Последний раз — в портовом городке на южных островах. Дядя не слишком-то ценил кровные узы, зато Альдэ делала это за двоих. Вот кто сейчас мог бы мне помочь.

Я усмехнулась. Послать весточку — это интересная мысль. Вот только как? Магия здесь не работает не только у меня, но и у охраны. И всё же они каким-то образом связываются с Гленаргостом, ведь так? Я повернулась лицом к мальчишке, скрючившемуся у стены, и, растолкав, задала интересовавший меня вопрос.

— Что? — Шин не сразу понял, чего я от него хочу.

— Как носферату передают почту? — повторила я вопрос.

— Это что, загадка?

Я тяжело вздохнула.

— Просыпайся, Шин. Это важный вопрос.

— Ну… — мальчишка задумался. — Наверное, голуби. Я видел голубятню рядом с казармами.

Я улыбнулась и перевернулась на спину.

— Теперь спи.

Шин таращился на меня ещё несколько минут своими выцветшими серыми глазами, а затем уткнулся носом мне подмышку и в самом деле уснул. Секс с вампиром… Сложно свыкнуться с этой мыслью. Но почему нет, если это поможет мне сбежать? Я улыбнулась грязному потолку. Затем прикрыла глаза и вскоре тоже задремала.

4. 4. Топлёное молоко

Дверь захлопнулась за моей спиной. Комендант всё так же сидел за столом, будто и не вставал за последние сутки. Не спрашивая разрешения и пользуясь тем, что руки мои на сей раз свободны, я пододвинула стул спинкой к столу и уселась верхом. Только теперь комендант поднял на меня глаза. От его взгляда по телу пробегали мурашки, будто он не просто смотрел, но и касался сначала моего бедра, затем живота, груди и шеи. На том месте, где у всех живых бьётся пульс, его взгляд на какое-то время остановился, прежде чем двинуться дальше.

— Мне кажется, ты согласна, — сказал он.

— Это так заметно?

— Ты слишком спокойна.

Я кивнула.

— Два условия.

— Ещё два? — комендант поднял брови.

— На защиту мне плевать. Позабочусь о себе сама. Лучше защитите Шина.

— Шина? — комендант старательно скрывал удивление. — Что это?

— Кто, а не что. Это мальчик из моего барака. Ту охрану, которую обещали мне, отдайте ему. Не знаю… Пусть ему обеспечат отдельную камеру или следят… Только с ним ничего не должно произойти.

Комендант пожал плечами.

— Мне всё равно. Пусть будет Шин.

Я кивнула с облегчением.

— Второе тоже не трудно исполнить. Я хочу послать письмо родным.

Снова бровь коменданта приподнялась.

— И попросить помощи?

— Просто скажу, где я. У вас ведь хорошая охрана, так?

Комендант поколебался.

— Да. Полагаю, это возможно. Но у меня тоже есть несколько условий. Или правил.

— Слушаю, — я кивнула.

— Ты будешь беспрекословно выполнять всё, что он скажет. Ему не придётся применять к тебе силу.

Я кивнула.

— Ты не будешь говорить с ним о том, почему приходишь к нему. А за пределами его спальни не будешь говорить о том, где была.

Ещё один кивок.

— Ты не должна видеть его. Руки тебе оставят свободными, чтобы ты могла выполнять его распоряжения, но на голове будет мешок. И ты не должна его снимать.

Я вздрогнула. Мешок. Вот что это было. Вонючая тряпка, в которой хранят картофель. Мысль о том, что я буду ходить в этой дряни была… унизительна. И в то же время кто знает, захотела бы я видеть лицо этого озабоченного? Что, если он жирный и уродливый? В глубине души я знала, что это не может быть правдой. Носферату редко бывают старыми или некрасивыми. А это наверняка был носферату — вряд ли комендант стал бы так хлопотать за человека. И всё же мысль об уродстве моего визави позволяла смириться с этим унизительным условием.