Если бы я мог биться в панике, то непременно бы это делал!

Пальцы на правой руке дернулись. Мышцы постепенно начали просыпаться.

Я послал еще один импульс – сжал кулаки. Какие необычные ощущения, словно тело чужое!

Опираясь на локти, я привстал и осмотрел себя. Все на месте. Только я совсем голый и бледный, как мраморная статуя. Жуткий холод в руках, в ногах… Везде! Будто все нутро остыло. Но дрожи нет. Хотя по ощущениям я должен был стучать зубами.

Помещение, выложенное кафелем, железные двери. Окон нет, как в подвале. Странная больница!

Я согнул ноги в коленях – конечности почти не чувствовались, но слушались. Мне удалось спуститься на пол с железного операционного стола.

И что эти люди со мной делали? Рядом не было никаких приборов и инструментов.

«Где я? Что произошло?», – мозг мучительно пытался вспомнить последние события. Но в нем лишь пустота.

Я подошел к двери, дернул на себя, затем толкнул. Закрыто…

– Выпустите меня отсюда! – попытался закричать я, но опять получился слабый шепот, которому не пробиться сквозь толстый металл.

Я бил кулаком в дверь, надеясь, что кто-нибудь услышит.

И вдруг кто-то по ту сторону сказал вежливым тоном:

– Извините, вы не могли бы отойти от двери? Мы собираемся войти.

Я отступил назад. Дверь распахнулась, и в помещение вошел невысокий пожилой мужчина. Он был одет в серый костюм и галстук, а плечи, как плащ, покрывал белый медицинский халат. Его редкие седые волосы были зачесаны набок. При ходьбе он опирался на трость и прихрамывал.

За ним вошел еще один человек, он принес и поставил два стула напротив друг друга, а затем спешно вышел из комнаты.

Пожилой мужчина присел, по-доброму улыбнулся мне и указал на противоположный стул:

– Прошу, садитесь. Я Бурыгин Вячеслав Дмитриевич – директор научного центра имени Громоловьева.

Я сразу подумал, что это название мне знакомо, но не мог вспомнить откуда.

– У вас сохранились какие-нибудь воспоминания о вашей личности? – спокойно спросил мужчина.

Я удивился этому вопросу:

– В смысле? Я помню все, кроме того, как оказался здесь!

Человек, назвавшийся директором, улыбнулся, показав ровные вставные зубы из керамики:

– Это удивительно! Вижу, что вы в порядке. Но нам нужно будет провести один стандартный тест. А потом… я надеюсь… мы продолжим беседу.

Как только он это сказал, в помещение ворвались двое людей в комбинезонах и масках.

Они ввезли железный стол на колесиках и поставили его передо мной. Директор научного центра отодвинулся на стуле подальше.

И эти люди грубо схватили меня, один стоял за моей спиной и держал за плечи, а другой сжимал мою руку.

Человек взял со стола инструмент, похожий на секатор, и мигом отрезал мне указательный палец!

Я наконец, смог закричать. Боли не было – только слабое ощущение, что лишился части своего тела. Но я был напуган тем, что со мной делают.

Безжалостный человек превосходил меня по силе. Он легко справлялся с моими рывками и отрезал мне пальцы один за другим. За указательным – средний, а потом безымянный… Они падали на стол – тук… тук… тук…

Я видел, как темно-синяя кровь, похожая на чернила, капала на металлическую поверхность.

– Достаточно! – скомандовал пожилой мужчина. – Пришивайте!

Человек в маске посмотрел на меня ничего не выражающими глазами, отложил секатор и сказал:

– Тихо! Сейчас пришьем на место!

Я зажмурился и отвернулся. Мне отрезали пальцы! Моя кровь, как чернила! Что вообще происходит?

– Успокойтесь, успокойтесь, – попросил директор. – Мы всего лишь тестируем, как у вас работает регенерация.

Около получаса мне пришивали пальцы на место, а затем перевязали руку эластичным бинтом.