Муж поцеловал Эви в губы и поспешил вверх по лестнице, перескакивая через ступеньку. Проходя мимо Ричарда, Бенедикт чуть задержался, хлопнув его по спине и сказав:

– Желаю удачи, дружище, она тебе понадобится.

– Всего лишь хозяйка булочной? – медленно повторила сестра, отчетливо произнося каждый слог.

Ах да, он и забыл о ее наклонностях «синего чулка» – ведь за время беременности и после рождения дочери сестра была долго привязана к дому. До этого Эви половину жизни работала бок о бок с отцом на их семейном племенном конном заводе и гордилась своей работой. По правде говоря, Ричард всегда радовался ее участию в этом деле, поскольку граф вовсе не был хорош в том, в чем сестра преуспела.

Рейли улыбнулся Эвелин самой обаятельной улыбкой из своего арсенала. Она возвела глаза к потолку, прошла мимо и продолжила подниматься. Хотя на ней были изящные шелковые туфельки на мягкой подошве, Эви умудрилась сделать так, чтобы ее шаги звучали сердито. Граф вздохнул и последовал за сестрой. Поднявшись до площадки, она направилась к гостиной, отделанной в кремовых и золотистых тонах. К счастью, в комнате никого не было.

– Знаешь, Ричард Мур, я не могу поверить, что в тебе скрывалось столько надменности. – Она подобрала платье, сев на канапе. – Обаятельный шалопай – возможно, но не человек, смотрящий на других свысока.

Рейли подошел к окну и отдернул парчовые портьеры. На булыжной мостовой уже бурлило оживленное движение – это высший свет начал очередной вечер, наполненный всевозможными развлечениями, которые могла предложить кипучая жизнь лондонского сезона. Булочницы с корзинкой не было видно. Он, конечно же, и не собирался ее искать.

Ричард сказал со вздохом:

– Вовсе я не надменный. Я ляпнул, не подумав, на самом деле я так не считаю. Просто эта женщина меня раздражает. В ее присутствии мне трудно помнить о правилах вежливости.

– Как ты думаешь, в чем причина? – спросила сестра.

Ричард покосился на Эвелин, ее губы чуть дрогнули в улыбке. Он прищурился.

– Потому что она мегера!

Улыбка на лице Эви стала шире.

– По-моему, она милая и довольно привлекательная.

– Мне трудно сказать. Я не заметил, потому что все время был занят – уворачивался от огня, который она извергала.

Эви рассмеялась, оперлась руками о канапе и встала. Потом подошла к Ричарду и оттянула уголок салфетки, покрывающей узелок с бисквитами. До него донесся восхитительный сладкий аромат выпечки. Эви достала ровный шоколадный кружочек и, дразня, повертела перед носом Ричарда. Несмотря на раздраженность, ему захотелось попробовать эту сладость.

– Лгунишка, – сказала она, потом быстро повернулась и вышла из комнаты.

Всю дорогу Джейн пытливо рассуждала. Она считала, что это было не самое лучшее извинение в ее жизни. Если начистоту, то все извинения, какие ей только приходилось приносить, были лучше того, которое она произнесла перед лордом Рейли. Произошедшее было настолько не характерно для нее, что Джейн морщилась при одном только воспоминании об их обмене колкостями. Возможно, надо было отложить визит до следующего утра. Тогда она смогла бы избавиться от усталости и раздражительности. И все-таки что-то есть в этом мужчине, от чего она начинает скрежетать зубами. Вообще не стоило ходить самой, нужно было послать Уэстона или Эмерсона. Но сейчас поздно об этом думать: что сделано, то сделано.

Кэб остановился перед ее магазином. Джейн вышла из экипажа и расплатилась с извозчиком. Она облегченно вздохнула, с Божьей помощью, ей больше не придется встречаться с графом, ведь их миры так далеки, что дальше некуда. Это ярко доказывает дворец, который граф Рейли называет своим домом, так что шансов их случайной встречи почти нет.