– Пожалуй, отложим, меня итак уже укачало, пошли лучше коктейль выпьем, в горле пересохло.

Мы подошли к прилавку и заказали по напитку. Немного изнурённая бариста начала смешивать ингредиенты.

– Нет! Я не хочу такой! – как гром среди ясного неба, провозгласила Полина.

Стоящие рядом отдыхающие с удивлением посмотрели в нашу сторону. Я тоже немного опешил.

– Девушка, но вы же именно его заказали?

– Ты чё, глухая? Я сказала мне такой не надо!

– Полин, давай чуть тише, люди смотрят, неудобно.

– Да мне плевать, я не буду платить!

– Но она действительно сделала то, что ты просила. Я сам заплачу, успокойся.

– А ты чё это её выгораживаешь? Пусть сама пьёт эту фигню!

– Девушка, вы болеете? – вполголоса спросила продавец «ненужности».

– С тобой никто не разговаривает! Пошли отсюда! – она дёрнула меня за рукав и, не дождавшись ответа, звонко зашлёпала по набережной.

Первый раз мне было так неловко. В стадии непонимания ситуации я расплатился, взял оба стакана и отошёл от прилавка.

– Я сказала, что не буду это пить!

– Конечно, не будешь, – я демонстративно шумно отпил из своего стакана, а второй бросил в урну.

– Ты сдурел!?

– Постарайся объяснить, что случилось, я не понял твоей агрессии.

Мы двинулись в сторону остановки такси. Каких-то внятных ответов я так и не получил, что-то вроде: «Все торгашки дуры, а ты ещё и унизил меня перед ней». Я ровным счётом ничего не понял тогда, и сейчас не понимаю. Списал это на жаркое солнце и акклиматизацию.

Последующие несколько дней в нашем общении присутствовала откровенная напряжённость, с которой я не мог ничего сделать. Всяческие предложения о дальнейших планах и времени у моря встречались в штыки. Я не привык решать вопросы криком, терпеть не могу конфликтов, в большинстве случаев прибегаю к дипломатии, это для меня правильно и менее энергозатратно. Терпения моего хватило примерно на три дня. Стало жаль денег, которые так не просто мне доставались. Я был вынужден разбираться с какой-то фигнёй, вместо того, чтобы впитывать витамины. Меня обвинили в немыслимом сговоре с продавщицей, в отсутствии поддержки, в атаке на неё же, в неумении находить общий язык и решать конфликты. Впервые за годы нашего знакомства я видел её такой, «в атаке», иначе и не скажешь. Мне было двадцать четыре, и тогда я достаточно быстро делал выводы, редко сомневался в них и был более уверен в себе, чем несколько лет спустя.