– Твою мать, – выдохнул Тиамат, когда Гелиос спустилась поцелуями к его шее, ключицам, надавила на впадинку между ними. – Твою мать…

Она целовала жадно, оставляя на коже сине-красные засосы и алые следы от губной помады. И в каждом поцелуе был нескрываемый голод. Тиамат хватал ртом воздух. Мысли оставили его, тело предательски честно реагировало на грубую ласку, у него не осталось сил на здравомыслие. Сердце гулко билось в груди, его пульс отдавался в висках, в паху. Стон сорвался с губ Тиамата, когда Гелиос игриво провела клыками по его животу.

– Ищешь, – он сглотнул. Голос звучал слишком высоко, слишком нежно. – Место для укуса, ангел? Не старайся. Я весь вкусный.

– Кто тебе сказал такую глупость?

– Я уже слышал по… добное, – он натянуто улыбнулся. – У тебя кончаются остроты, ангел?

– Ты пришёл в себя, лордёныш? – Гелиос поднялась выше, упругой грудью скользнув вдоль тела Тиамата. Он прерывисто выдохнул, приказывая телу не дрожать, и невольно пахом толкнулся вперёд, упираясь им в талию девушки. Если бы Гелиос не прижимала его руки к столу, он бы взял её прямо на бетонном полу допросной. – Или так сильно стесняешься, что не можешь молчать?

– Я… – он с шумом втянул воздух, когда бедро Гелиос прижалось к его паху. – Меня не интересуют женщины постарше.

– Неужели?

– Абсолютно.

Она выпустила из захвата его руки и ловко, словно играючи, выхватила пистолет из кобуры на поясе Тиамата. Двенадцатимиллиметровый Desert Eagle, заряженный пулями с золотым покрытием. Если дело касалось убийства нежити, Тиамат никогда не мелочился с вооружением. Он шёл сюда, чтобы убить одного особо опасного ангела, а не отпустить её после пары часов пыток, унижений и получения травм.

Тиамат скрежетнул зубами, глядя на своё оружие в нежных руках Гелиос. Какого хрена? От обилия золота в пистолете её должно было скрутить и вывернуть наизнанку, а она спокойно стоит рядом и рассматривает пушку, будто бы не ощущая воздействия токсичного для неё металла.

Может, поэтому она и не испытывала интереса к крови Тиамата? Потому что это неправильный ангел?

– Положи на место, – выдохнул Тиамат, поднимаясь со стола, пальцами незаметно хватая маленький острый крюк. – Иди ко мне и раздевайся.

– Если я разденусь, один лордёныш задохнётся от волнения.

Он хмыкнул.

– Ты себе льстишь.

Тиамат окинул беглым взглядом открытые участки тела, прикидывая, куда и как глубоко вогнать крюк. Желательно – в шею, между позвонков, чтобы Гелиос наверняка не смогла больше пошевелиться.

Но мысли быстро оставили его. Тиамат раскрыл глаза, когда Гелиос, нырнув пальцами под узкую юбку, сняла с себя чёрные кружевные трусики. Она сжала их в ладони и сделала шаг вперёд навстречу Тиамату.

Убей её! Вонзи крюк в шею! Выхвати пистолет!

– Ты безнадёжен, демон, – она улыбнулась, прижавшись к нему грудью, всунув в похолодевшую ладонь кружевную ткань. – Проводишь меня до выхода или тебе нужно время передёрнуть?

Убей. Убей! Убей!!!

– Какая же ты сука, – хмыкнул Тиамат. Её трусики на ощупь были влажными, и это вновь лишило его способности думать. – Ты задержана.

– Тобой, лордёныш? – она хмыкнула. – И что потом? В тюрьме будет сложно попытаться меня трахнуть.

– Почему же?

– Здесь же не смог, – она повела плечом. – Пускай и ушёл с трофеем. А в тюрьме я буду пытаться выбраться и не остановлюсь ни перед чем.

– То есть, – Тиамат обтёр лицо ладонью. – Сейчас ты не..?

– Сейчас я пробовала на вкус маленького лорда, – она скользнула по нему взглядом, обдав тело потоком древней, плотной и жгучей силы. – Так себе ощущение.

– Лгунья, – он помахал перед лицом её трусиками.