Полицейские присвистнули и захохотали. Они реагировали несерьёзно, не чувствовали опасности и не излучали страха. Неужели генеральша и их эмоции подавляла также мастерски, как и подавляла свои? Гелиос нарочито медленно облизнула верхнюю губу.

– Пока эта тварь в городе, валькирий убивать нельзя, – произнёс Тиамат. – Задерживаем, составляем протокол и отправляем к кровавой ведьме в Жерминаль. И пускай Криста и Гелиос переубивают друг друга.

– До Жерминаля добираться день, – ответили ему. – На автозаках.

– Значит, отправим вертолётом, – ответил Тиамат. – Я… это устрою.

Гелиос вновь вскинула брови, она поднялась со стула, обошла стол, приблизилась к Тиамату, заставив его невольно отпрянуть назад. На экране крупным планом мелькало её лицо, но полицейские, сидевшие в комнате, не замечали сходства.

– Неужели? – она улыбнулась, пальцами стиснув воротник Тиамата, заставляя парня смотреть себе в глаза. – Маленький лордик так боится за жизни людей или просто пытается интриговать?

– Я полицейский, – хмыкнул Тиамат, склонившись. – И в первую очередь я думаю о безопасности гражданских.

– В благородство будешь играть с теми, кто в него верит, – Гелиос выпустила его из захвата. – Свободны, мальчики.

В глазах полицейских мелькнули золотые искры – слишком крохотные, чтобы придать им значение, и слишком яркие, чтобы не заметить их. Они покинули кабинет, оставив Тиамата и Гелиос наедине в мерцающем полумраке.

– Знаешь, – выдохнул он. – Поначалу я хотел убить тебя быстро. Сейчас я решил, что ты не умрёшь, пока мне не надоест.

– Уверен, что это случится? – она скользнула ладонями по его телу и улыбнулась, ощутив дрожь, услышав прерывистый вздох. – Как мило. Я ничего не сделала, а ты уже напрягся.

– Просто не люблю, – он прислонился поясницей к столу и откинул голову назад, когда Гелиос прижалась к нему, расстёгивая пуговицы, пробираясь под ткань рубашки. – Когда меня трогают без согласия.

– Где трогают? – она улыбнулась, кончиками пальцев проведя вдоль ширинки, обхватывая отвердевший, выступающий бугор. – Здесь?

– Х-ах…

– Ну же, лордёныш, – промурлыкала она ему на ухо. – Быть таким уязвимым – опасно.

– Ммгм!..

– Ты готов поговорить о деле, хороший мой? – прошептала Гелиос, водя пальцами вверх-вниз вдоль ширинки, словно играя. – У меня оно первостепенной важности.

– Д… да-ах!..

– Ш-ш-ш, – она с жаром прикусила его мочку уха. – Я понимаю, ты любишь свою работу. Но не стоит быть настолько эмоциональным.

– Я, – он впился ногтями в ладони, пытаясь сосредоточиться, что было невероятно трудно сделать из-за дразнящих действий Гелиос. – Спокоен. Абсолют… но.

– Может, тебе что-то мешает? – она скользнула поцелуями по его шее к ключицам, обжигая кожу прикосновениями. Тиамат содрогался от малейшего движения. – Мне дать тебе время на передышку?

Вместо ответа Тиамат прижал к себе девушку, глубоко, со злобой и яростью поцеловал её, тем самым заставляя заткнуться, тазом невольно толкаясь навстречу руке. Ладонью он пробрался под её разорванную блузку и стиснул пальцами грудь, сжал отвердевший сосок. И чувствовать, касаться и сжимать такое пылкое тело было… любопытно. Его хотелось изучать, исследовать, выявить слабые места, чувствовать. Увидеть в этой надменной стерве слабую, нежную женщину, едва способную дышать от взаимной страсти. Но не сейчас. Сейчас, должно быть, впервые в жизни Тиамат не был властен над другим живым существом. Властны были над ним.

Он выдохнул в поцелуе и всем телом подался вперёд, срываясь на слабые, по-юношески нежные стоны. Гелиос ласкала его, глубоко целовала в ответ, словно пробовала на вкус, с наслаждением вдыхала его запах. И не отняла руки, когда Тиамат содрогнулся, глухо простонал, откинувшись назад и кончая.