На дисплее манящим огоньком горело уведомление о новом сообщении. Я открываю его, и сердце срывается в бешеный галоп. «Нам надо поговорить, малыш, я знаю, где ты.» Номер неизвестный, но мне не надо гадать кто это. Кай уже в Лондоне. Руки трясутся, и я пытаюсь делать глубокие вздохи, чтобы взять себя в руки и ответить.

«Я занята, прости…», пишу, а у самой руки трусятся как у алкоголички. Хочется написать, чтобы примчался скорее, как раньше, и броситься в его объятия и спрятаться в них.

«Это Кай, Злата… Ты дома?»

Я дрожу. Кровь кипит в венах, распространяя по телу огонь и приливая к щекам. Как же стыдно за свою готовность, броситься к нему. Ненавижу себя за это, но сделать ничего не могу. Мое глупое девичье сердце, бьется в груди и готово выпрыгнуть, чтобы бежать к нему на встречу.

«Я спустилась к реке, поздно уже…»

«Я знаю, маленькая. Ты правильно сделала, что оделась теплее. Холодно»

Я лихорадочно озираясь устремилась обратно к вилле. Он кустов отделилась высокая тень и двинулась мне навстречу, а я сбилась с шага, наблюдая за приближающимся ко мне мужчиной.

В полумраке Кай выглядел совсем чужим: короткие, черные волосы скрывались под такой же черной бейсболкой. Лицо было худым, черты заострились и казались, будто высеченными из камня. Впалые щеки были покрыты щетиной, придавая ему разбойничий вид, но самыми зловещим на этом лице были глаза : грозовые, дьявольские, кажущиеся большими за счет худобы, слегка прищуренные в эту минуту. Они настороженно следили за каждым моим движением. Я тяжело сглотнула, попытка улыбнутся, провалилась с треском. Чувство неловкости затопило, и я прижала руки к груди, стараясь скрыться от возникшей между нами неловкости.

– Ты выбрала отличное место, чтобы спрятаться, Злата. Я думал, что твои игры закончились, но ты видимо так и не повзрослела.

Он как будто наотмашь хлестнул меня по лицу. Меня била крупная дрожь, и Кай это видел. Сжав кулаки, я спрятала руки. Он заметил это движение и слегка нахмурился, перевел взгляд на мое лицо. Я же чувствовала себя просто дурой, но ничего не могла с собой поделать. Боль сковала меня изнутри и не давала вздохнуть.

– И ты явился сюда, чтобы меня в этом уличить? Не стоило себя утруждать, братец.– Произнесла с иронией, выделив последнее слово.

– В России меня больше ничего не задерживает, так что не вижу смысла там торчать.

Я смотрела на него, и не узнавала. Его слова ранили меня, заставляя тонуть в этой показательной агонии, давая понять всем своим видом, насколько он безразличен ко мне.

Я улыбаюсь, а на душе горько. Хочется возразить, но не смею, потому что его взгляд следит за мной внимательно и предупреждает: шаг в сторону –расстрел. Молчу, хотя это подобно тому, как если не дышать. В голове тут же образ той, кто согревает его постель. Она наверное такая же как и все его женщины. Красивые, боже до чего же они красивые! Задыхаюсь от ревности, от обиды, разрывающей на куски. Боль огнем разносится в груди, слезы накатывают, и не могу их удержать. Он приближается, а я задыхаюсь, пытаюсь сдержать рыдания. Зажмуриваю глаза, получается. Нельзя показать как мне больно.

– Ты хотел поговорить именно об этом? Я завтра улетаю, сам понимаешь, хочу отдохнуть…

–Ну да, я в курсе, ты весело проводишь время, женщина, кухарка сказала, что вы отправились на вечеринку. Как повеселилась?

–Как может веселиться девушка моего возраста? Прекрасно! Веселье, алкоголь и парни! Знаешь молодость сладкое время, и нужно успеть взять от нее как можно больше!

Сжимает кулаки и делает шаг ближе. В темноте его глаза блестят от ярости, а губы стиснуты.