Если менеджмент в области искусства во все эпохи существовал по законам рынка, то галереи развивались и развиваются достаточно мобильно: выставочным пространством может служить, по воле автора или куратора, любое пространство – от тела автора, улицы современного города до природного ландшафта, до промышленных зданий или исторического интерьера. Музеи (изначально менее гибкие образования) сегодня часто вынуждены сочетать исследования классического искусства с поиском новых форм презентации, перенимая стратегии развития, успешные в других сферах общества. Т. Калугина отмечает, что крупные музеи и коллекции превращаются в транснациональные корпорации, срастающиеся, организующие филиалы по всему миру и осуществляющие международную экспансию: «Эрмитаж – Гугенхайм» в Лас-Вегасе и Санкт-Петербурге. Семейная империя Соломона Гугенхайма, насчитывающая шесть музеев и растянувшаяся от Нью-Йорка до Бильбао, а в перспективе до Китая и Индонезии, попала под подозрение в участии во всемирном заговоре (ее иногда называют музейным Макдональдсом); то же можно сказать и о Музее Людвига, существующем в одиннадцати городах Европы и Азии. Мультикультурный статус современных музеев связан и с формированием точки зрения на динамику мировой культуры в диахроническом и синхроническом аспектах как «взгляда победителя» (С. Жижек). В. Селиванов отмечает: «Эрмитаж – это взгляд России на мировое пространство, это критерии оценки мировой культуры, отражающие позицию России в культуре, ее взгляд на мировое пространство»[46].

Формирование мультикультурного пространства, место в этом процессе искусства можно сравнить с подобными процессами в экономике. В качестве монополиста в культурных, как и в экономических процессах, так же выступает европейско-американская культура (это отмечают Б. Берштейн, Т. Калугина). Галереи, в силу большей гибкости и мобильности, выступают в роли посредника между художником и музеем, выявляя новое в потоке событий в искусстве. В России, в силу исторических обстоятельств, галереи стали и агентами по иерархизации и лигитимизации практик актуального искусства. Специфика российской экономической ситуации не позволила полностью «положиться» на западный опыт. Как точно отметил А. Боровский в статье «Галереи: чистый лист», у каждой из выживших галерей свой путь и свои секреты; общее – преодоление интеллигентски уютной для оправдания собственной неконкурентноспособности оппозиции «некоммерческое – коммерческое», оставшейся от периода «игры в галереи».[47]

Калугина Т. П. Музей как высшая конечная стадия человеческой цивилизации.// Глобализм в системе категорий современной культурологической мысли. СПб.: Янус. – С. 400.

Сегодня творец, а, следовательно, и зритель, на практике оказываются включенными в аппарат сложных социальных и экономических отношений. Они сталкиваются с массой микро– и макро-посредников. Микро – галереи, дилеры, коллекционеры; макро – музеи, журналы, аукционы, престижные выставки. В России на сегодняшний день еще не сложилась система, позволяющая художнику легко найти своего зрителя. Истоки этого лежат в 1980-х, когда во времена перестроечного бума на все русское формирования российской системы мира искусства по ряду причин не произошло, а мода прошла. Последствия «эпохи перестроечного беспредела» мы пожинаем и сегодня – потерян целый пласт истории изобразительного искусства 1960-80-х, так как произведения оказались за рубежом. Сегодня мы вынуждены восстанавливать этот пробел. Поэтому на музей возложено достаточно большое количество функций: от хранения, реставрации, презентации памятников, относящихся к категории «культурно-исторического, художественного наследия», поисков современных коммуникативных стратегий привлечения зрителей до презентации актуального искусства. Критика крупных российских музеев за разноуровневость презентуемых феноменов современного искусства не всегда учитывает сложившуюся ситуацию. Музей часто вынужден действовать по принципу, что надо лишь предоставлять площадки для максимально разнообразного числа феноменов современного искусства, а такой максимально демократический подход изначально предлагает, что на выставочной площадке могут оказаться феномены различной потенциальной культурной ценности.