Стас повернулся и направился к центру города. Выйдя на другую улицу, обсаженную деревьями, он увидел в конце небольшую площадь. Она была пуста. Несколько кафе, расположенных на ней, только открывались. Перед их входом дворники подметали брусчатку и поливали водой из шланга. Официанты выносили плетеные кресла и расставляли вокруг деревянных столиков, стоящих под брезентовыми навесами.

От площади улица уходила круто вверх. Это была одна из центральных улиц города. Стас вспомнил, как в студенческие годы, зимой, когда улица была покрыта льдом и троллейбусы не могли подняться по обледеневшей дороге, он шёл по ней пешком на занятия в институт. Ему захотел вновь пройти этот маршрут и взглянуть на свою alma mater. Стас зашагал вверх по улице. Минут через пятнадцать он уже подходил к старинному зданию, построенному в стиле неоклассицизма и с мощным шестиколонным портиком главного входа.

Поднявшись по гранитным ступенькам, Стас открыл массивную институтскую дверь. Он подумал о том, что вероятно этой двери уже больше ста лет и она стережет центральный вход еще со времен постройки здания. Почему-то за годы учебы он ни разу не задумывался об этом.

Вестибюль института был пуст и почти не изменился. Только исчезли плакаты, прославляющую компартию и призывающие оправдывать доверие Родины. На левой стене вестибюля были развешаны какие-то фотографии. А на площадке широкой центральной лестницы, ведущей на второй этаж, стоял неказистый письменный стол, за которым восседала женщина средних лет, с выражением лица не предвещавшим ничего хорошего.

– Что вам надо? – зло спросила она.

– Когда-то давно я здесь учился. А сейчас в городе проездом. Хотелось бы посмотреть, что изменилось.

– Занятия ещё не начались. Всё закрыто. Пускать никого не велено.

– Хотя бы фотографии можно посмотреть?

– Здесь в вестибюле можете смотреть. А дальше нельзя.