– Сам ты белобрысый.

– Я да, но и он молодец.

– Его фамилия известная, – сказал Валя уверенно.

– Он что, твой зять? – спросил Паша.

– Не зять, но все равно фамилия его Бесфамильный. Дмитрий Бесфамильный.

– Всех расстреляли, что ли, в тридцать седьмом году?

– Ты говори, да не заговаривайся, – Валя посмотрел по сторонам. – А то сам получишь пятнадцать и пять по рогам. Хочешь?

– Напишешь на меня докладную записку? – спросил Павел. – Или нет, если я поставлю тебе пиво.

– Поставишь, само собой. Ничья.

И тут судья опять показал на одиннадцатиметровую отметку. И опять стадион замер от изумления. В чем дело? Оказалось, что кто-то из игроков Трактора раньше времени двинулся с места.

Никто не решался бить пенальти второй раз. Слишком велика ответственность. Тренер бегал по бровке, размахивал руками и что-то кричал.

Подошел капитан и сказал, что бить опять будет Серега.

– Я не буду. Честно, мандраж пошел.

– Тренер сказал. Бей.

– Не буду. Сам бей.

– Ладно, – сказал капитан и пошел к стоящему уже на белой отметине мячу. Он подошел вплотную, внимательно посмотрел на мяч, потом на тренера у края поля, который продолжал изъясняться на непонятном языке, узорами рук. – Нэ буду, – капитан помотал головой. И добавил, глядя на тренера вдалеке: – Мне непонятны ваши надгробные узоры.

– А тренер – из-за шума трибун – писал рукой с вытянутым указательным пальцем номер игрока, который должен бить пенальти. Да, трибуны сначала молчали, а теперь шум стоял такой, что даже Паша не слышал Валю. Таня Галю, а Первый Секретарь Проверяющего из области. Хотя тот настойчиво повторял одно и то же чуть ли не на ухо Секретарю:

– Не забивать. Не забивать. Я вас трахну. Я вас трахну во все щели. Ваш траханный город не получит больше ни государственных, ни областных дотаций. Коров пасти будете. Нет, свиней, для которых вы до сих пор не построили свинарник. – И так далее, и тому подобное. – Дайте указание!

– Как? Как я его дам?! – расслышал последнее предупреждение Первый Секретарь.

– Послать гонца.

– Не послать ли нам гонца в магазин без продавца? – сказал Председатель исполкома, и так долго молчавший. – Проверяющий не понял, но погрозил пальцем. Мол, по лицу вижу, что готовите переворот в масштабах всей области. И еще раз постучал пальцем по крашеному в голубой цвет дереву трибуны.

– Бей ты, счастливчик, – сказал капитан, и даже протянул мяч Олегу. В уме. Так как мяч уже стоял, как известно, на месте.

Олег подошел к мячу, посмотрел на него внимательно и поправил рукой. Действительно, здесь у мяча, существовало какое-то отрицательное энергетическое поле. Шум трибун, тренер, все еще что-то желавший сказать узорами рук в воздухе, а казалось, ставит свою подпись на надгробной плите пенальтиста, игроки сзади, как будто гнали волны напряжения.

– Н-да, – Олег отошел подальше, шагов на десять, и посмотрел на трибуны. Ни одного знакомого лица. Он опять подошел к мячу, опять посмотрел на него, и, считая шаги пошел назад.

Шум стоял такой, что ничего нельзя было расслышать конкретно. Однако голос:

– Ты сделай пробежку метров на четыреста вокруг поля, – услышали почти все. Все, кроме проверяющего.

– Что он сказал? – спросил областной.

– Говорит, чтобы не торопился, – сказал Первый.

– Кто?

– Футболист.

– Я говорю, кто говорит? И почему так громко? Я его слышу.

– Так это местный Николай Озеров, комментатор.

– Комментатор, – рассмеялся Контролер. – Чего же ж он до сих пор молчал, как рыба?

– Наверное, как обычно, микрофон не работал. А может, забыл, засмотрелся на хороший футбол, и забыл, что… А что, собственно, он должен был говорить. У нас здесь всегда и так прямой эфир. Комментатор объявляет только начало и окончание матча.