– Спасибо тебе, хозяин, и тебе, мальчик. Как твое имя?

– Я… Меня зовут Амвр.

– Странно, – удивился Валент. – Ты римлянин? Откуда ты?

– Из Фракии. Точнее сказать, из северной…

– Да, мы его там захватили как проводника, – уточнил Рыва, – а потом он с нами остался. Все понимает. Был худой и дикий, как волчонок. Мы его так и называли. Сейчас подобрел, откормил я его немного. Подрос он, крепкий будет парень, смышленый. Года еще не пройдет, как вымахает!

Валент скрестил руки на груди и снова спросил:

– Диоцез Фракии или провинция Фракия?

– Валент, чего ты пристал к мальчишке, дай ему поесть, – вмешался Феодагат с недоумением на лице. – Откуда он знает? Сам черт не разберет тебя с твоими диоцезами и префектурами[42]. Он же не консул тебе. Сказал из Фракии, значит из Фракии[43].

– Я был пастухом, – робко сказал мальчик. – Помогал пастухам…

– Почему у тебя такое странное имя?

Амвр пожал плечами. Он этого не знал.

– Ты был рабом? – снова спросил римлянин.

– Так родился… – растерянно пробурчал малыш.

– Никто не рождается рабом. Никто, – твердо произнес Валент, слегка покачав головой и пристально глядя на мальчика. – Рабами нас делают другие. Это несправедливо чаще всего. Но когда человек сам считает себя рабом, тогда он этого и заслуживает. Только никогда иначе! Запомни это.

– Я больше никогда не буду… Я хочу быть охотником, воином.

– И не хочешь обратно в империю?

Ребенок замотал головой. Страх появился в его взоре.

– И я не желаю возвращения туда. – Валент улыбнулся, показав крепкие зубы. – Но знаешь, твое имя… Оно не подходит для свободного, тем более римлянина. Оно… Это ведь больше звучит как кличка?

– Что? – удивился мальчик.

– Возможно, стоит изменить имя. Хочешь, помогу тебе? Я ведь единственный твой соотечественник здесь.

Мальчик пожал плечами, по-прежнему зачарованно глядя в глаза собеседника. Открытость ребенка и его интерес понравились гостю.

– У тебя прямой взгляд, – заметил Валент, покусывая палец. – Ты не смог бы всю жизнь оставаться рабом. Бегство – это иногда путь к свободе. В нем нет ничего зазорного. Мы бежим, чтобы жить. Я тоже беглец.

– Ты? – Амвр раскрыл рот от изумления.

– Да, – усмехнулся Валент. – Тебя стоило бы назвать Амвросием. Это старинное имя и оно подойдет. Его носил миланский епископ во времена императора Феодосия и еще один римский правитель острова Британия[44]. Все это прославленные люди. Согласен?

– Звучит красиво. Амвросий… – задумчиво повторил мальчик.

– Ну так и бери его себе! У римлян есть древний обычай. Когда раба освобождают, ему дает имя хозяин. Свое имя, чаще всего. Ты сбежал – сам себя освободил, а значит, сам себе хозяин. Выбрать новое имя – это твое право. Меня можешь взять в крестные.

Мальчик улыбнулся, и глаза его засветились.

– Поешь еще, а то остынет, – сказал он серьезно.

– Теперь, когда мы перекусили и согрелись, я хотел бы кое-что сказать, – обратился ко всем седобородый гот. – Готовы ли вы сменить шутки на серьезный разговор?

– Почему нет, Эрманрих? – прищурился черноусый воин.

– Хорошо. Тогда самое время. Что мы видели на том берегу, Рыва уже знает. Завтра он поведет воинов к городу князя. Нас четыре рода. Мы получили обещанную землю и даже больше. Дома построены. Наши старики, жены и дети в тепле. Они сыты. Бог сохранял нас в пути. Мы почти не потеряли скота и сумели даже кое-что заготовить в новых местах. Весной воины наши отправятся со славным Давритой в поход, и нужно знать, сколько ратников мы сумеем снарядить.

– Кто-то должен остаться и охранять поселения. Может быть, даже треть мужчин, – поднял большой палец русобородый гот.