Надо сказать, понтифик верно оценил могущество потенциального союзника. Карл, получивший за храбрость прозвище «Мартелл» (молот), сын простой наложницы, имел прирожденные качества, предопределившие его превосходство над остальными франкскими вождями. В 717 г., разбив конкурентов, он открыл для себя путь на Париж. А в 719 г. совершил поход на Везер и изгнал оттуда саксов. Решительный и совершенно беспринципный в выборе средств, он в скором времени захватил всю Австразию и Нейстрию, без сожаления раздавая земли своим сторонникам. Мудрый управленец, Карл быстро понял, что без политики христианизации захваченных земель он долго не удержит их в своей власти. Вершиной его успехов, как указывалось выше, стала знаменитая битва при Пуатье, когда он разгромил арабов и присоединил к своим владениям Аквитанию – герцог Эдо умер буквально через 3 года после этого исторического сражения44.

И все же, с учетом всех обстоятельств дела, обращение к Мартеллу являлось откровенным унижением папы. Понтифик много объяснялся перед франком, просил того поверить ему или прислать верного человека, который убедится во лжи лангобардов, а затем, переходя все допустимые границы, признал Карла своим владыкой. Именно это следует из символического акта передачи вождю франков ключей св. Петра и приглашения принять титул римского патриция.

«Умоляю тебя во имя Живого и Истинного Бога и ради святых ключей от гроба св. Петра, которые мы при сем посылаем тебе, не предпочитай дружбы королей лангобардских любви к князю Апостолов, но докажи нам, что ты – вся наша после Бога опора (выделено мной. – А. В.); и тогда вера твоя и доброе имя будут известны всем народам»45.

Признав франка своим властителем, папа тем самым отвергал над собой политическую власть Византийского императора – шаг, разрушавший мировоззрение современников той эпохи. Даже для свободолюбивых лангобардов, желавших создать собственное государство, казалось естественным, что над ними вечно будет господствовать владыка Вселенной, Римский царь. Теперь оказывалось, что папа готов уравнять статус Византийского императора и франкского мажордома (даже не короля, поскольку Мартелл никогда этот титул не носил), управляюшего делами – было от чего прийти в негодование в Константинополе и в растерянность в Галлии.

Предложение папы было столь необычным и неожиданным для Мартелла, что тот попросту не ответил Григорию III. А лангобарды, не теряя времени, продолжили свой поход на Рим, оказавшийся в великой опасности. Впрочем, никто из действующих лиц не узнал, чем завершится эта история: 18 июня 741 г. умер Лев III Исавр, 11 октября 741 г. – Карл Мартелл, а 27 ноября того же года скончался Григорий III46.

Но в целом для непредубежденного свидетеля тех событий становилось ясно – Италия уже почти не принадлежит Византийской империи, а вскоре навсегда будет исключена из числа владений Римского императора. И если предыдущие территориальные потери в пользу сынов германского племени были обусловлены всесокрушающим натиском готов, лангобардов и франков, то теперь Империя уменьшалась в объемах вследствие внутренних неурядиц и все более проявляющихся амбиций Римского епископа стать независимым от Константинополя владыкой Рима и даже всей Италии. Пока еще эти устремления носят спорадический характер, но вскоре, уже буквально в ближайшее царствование сына Льва Исавра, они примут характер устойчивой, последовательной политики пап с явно выраженной мотивированной и идейной подоплекой.

Война и нужды государства заставили Льва III уделить самое серьезное внимание вопросам организации народной жизни. Прекрасно понимая, что «деньги – кровь войны», он действовал как бережливый и рачительный хозяин, не тратя ни одной номизмы на пустые цели. С одной стороны, облегчая жизнь населения, царь резко уменьшил податный налог, с другой – монополизировал в руках государства многие финансовые операции. Император не столько стремился к увеличению налогового бремени, сколько желал, чтобы все земельные владения, внесенные в кадастр, стали объектом реального налогообложения, чем вызвал недовольство главным образом крупных землевладельцев.