Звонок раздался сразу, как только она переступила порог квартиры. Она бросилась к аппарату и, сняв трубку, заметила, что по коридору из кухни к ней направляется мать, беспокойно вглядываясь в полумрак прихожей.

– Да! Я слушаю, – выдохнула Женя, стараясь справиться с бешено бьющимся сердцем.

В трубке отчетливо послышались звуки улицы, и довольно молодой и совершенно незнакомый ей мужской голос быстро проговорил:

– Если хочешь получить свою девку живой, будешь делать то, что тебе говорят. Поняла?

– Да.

Под напряженным взглядом матери она старалась отвечать как можно спокойнее.

– Во-первых, никому ни слова. Никому, поняла? Если скажешь ментам, девку не получишь никогда, ясно? Во-вторых, дай номер своей мобилы и побыстрей.

Женя продиктовала номер.

– Теперь слушай внимательно. За девку ты мне должна сто тысяч. Собирай баксы, а через пару дней я позвоню и скажу, куда их привезти. Если все сделаешь как надо, девку получишь без проблем. Все.

И повесил трубку.

– С кем ты говорила? – спросила Валентина Георгиевна, тревожно вглядываясь ей в глаза. – Где Маша?

– Мама, с ней все в порядке… – выдохнула Женя. – Надо только…

– Что? – с нарастающей тревогой спрашивала мать. – Женя! Что – «надо только»?

– Сто тысяч.

– Ка… какие сто тысяч? Что ты говоришь?

Женя молчала.

– О Господи, – простонала Валентина Георгиевна и тяжело опустилась на стул.

Женя бросилась за нитроглицерином, и в этот момент открылась дверь отцовского кабинета.

– В чем дело? – спросил Василий Демьянович, сдвинув на нос очки и строго посмотрев на жену.

– Машу… Машу… – бормотала та, глядя на него расширившимися от ужаса глазами.

– Что такое? – резко произнес он и обернулся к Жене, спешившей к матери с маленьким стеклянным тюбиком в руке. – Что такое с Машей?

Разговор с капитаном Гулиным не клеился. Вначале он потребовал фамилию и адрес Лоры, и Женя никак не могла понять, зачем это нужно.

– Вы говорите, девочка пропала в тот момент, когда ваша подруга заслонила ее от вас?

– Да, – ответила Женя.

– То есть она все время была в песочнице у вас на глазах?

– Ну конечно. Я еще спросила ее, не холодно ли ей.

– И рядом с ней никого не было, вы уверены?..

– Рядом – никого, но я же говорю – в нескольких метрах от песочницы стояла машина…

– О машине потом. Вы мне скажите сперва – эта подруга… что она делала в вашем дворе? Ведь она, если я правильно понял, не живет в этом доме?

– Не живет. Но, послушайте, – Женя сделала нетерпеливый жест, – при чем здесь моя подруга?

– Ответьте, пожалуйста, на вопрос.

Женя досадливо поморщилась.

– Боже мой, не знаю. Я не понимаю, какое это имеет значение? Она здесь совершенно ни при чем…

– Я понял, понял, не волнуйтесь…

Женя бросила на него негодующий взгляд.

– Я не могу не волноваться – неужели вы не понимаете? У меня похитили трехлетнего ребенка, а вы, вместо того чтобы заниматься делом, задаете дурацкие вопросы про подругу…

– Послушайте, – возмутился Гулин, – я же не на свидание хочу ее пригласить! Ваша подруга появилась во дворе по причине вам неизвестной и загородила от вас ребенка… Она же первая и навела вас на мысль, что это похищение!

– Она же не нарочно ее загораживала!

– Вот это я и хочу проверить. И как можно быстрее, потому что нам очень дорого время. А для этого мне надо знать…

Женя покачала головой.

– Все это безнадежно.

– Вы о чем?

– Нет, это я так… Что вы сказали? Подруга? Я не знаю, что она здесь делала. Я не успела ее об этом спросить. Но я еще раз повторяю – она здесь ни при чем. Мы знакомы пятнадцать лет, мы вместе учились, и ей совершенно незачем…