Наталья Смирнова Виват, Петербург! Выпуск 8 читать онлайн страница 7
Улыбаясь снежинкам и мне.

Письма белые

Оттепель. Почки набухли, смелые,
Тянется к небу сквозь лёд росток.
Мне бы писать тебе письма белые,
Чтобы всё красное – между строк.
Чтобы сирень расцвела душистая,
Нежностью в окна струясь квартир.
Чтобы вернулось родное, чистое,
Самое важное слово «мир».
В снах заблудившись большого города,
Тихую песню всю ночь пою.
Как же мне важно средь тьмы и холода
Добрую душу сберечь твою.

Писатель

Дрожит усталая рука, как будто не тверёз…

Как чьи-то мысли – облака, летящие меж звёзд —

Затейливей и краше нет тех облачных фигур.

…Всю ночь горит в оконце свет. Зелёный абажур


Уютным зонтиком сокрыл словес чудную вязь.

О, сколько сказочных чернил истратил я, смеясь

Над смертью, страхом и тоской! Но плакал вновь навзрыд

О скудной памяти людской, в которой лад – забыт…


Мой славный род! Мой милый край! Не вам идти на дно.

Сшивай, перо моё, сшивай историй полотно!

Я возрождал и исправлял, не мысля зачеркнуть

Ни строчки. Сердцем вещим знал: забвение – не путь.


И даже если мучит стыд, и если жить невмочь,

Никто не должен быть забыт!.. Неслышно тает ночь.

Росы живое серебро дрожит на васильках.

Скрипит, скрипит моё перо, рассеивая в прах


Сомнений тьму. Зари лучи касаются ресниц.

От доброй Вечности ключи я спрятал меж страниц.

Встаёт рассвет, горяч и ал, знаменьем на пути.

Кто Книгу Жизни написал, тому легко уйти.

Сентябрь в Павловске

Весёлый шмель по-летнему гудит —
Пушистый шар парит над георгином.
Осенний день не ведает обид,
Он шлёт тепло и свежий ветер в спину.
Опавших листьев танец меж колонн
Уму покой даёт, душе – отраду.
Ах, как прекрасен юный Аполлон!
Вот-вот сбежит от древней колоннады
Вниз по тропе, подальше от людей,
(Не стоит смертным видеться с богами).
Здесь под дубами столько желудей
Лежат ковром, хрустящим под ногами,
И друг Эол в звенящей ворожбе
Лесных ветров, поёт, лаская лиру,
Что без меня не пишется тебе,
А без тебя – так неуютно миру.

Созвездие белого шиповника

Успеть бы надышаться красотой,
Не прятать душу в сумрачные латы.
Шиповник над гранитною плитой
(мы лишь за гранью твёрды и крылаты)
Душистые роняет лепестки,
И вот уже не видно полустёртых
Ни букв, ни цифр. А мысли так легки,
Что не тревожат ни живых, ни мёртвых.
И я не знаю, с кем осталась тут,
Но знаю верно: только в правде сила.
Меня в созвездье том не упрекнут
За то, что так безудержно любила
Не только лишь берёзку за окном,
Реки изгиб, смородину на блюде…
Ведь Родина – один наш, общий дом,
И в нём всегда всего важнее – люди.
И если в них любой летит снаряд,
То мне он точно в сердце попадает.
Не отмотать тяжёлых лет назад,
Всё меньше на Земле родная стая.
И эту боль, и трещину внутри
Не зашептать и не избыть вовеки.
…Шиповник ни о чём не говорит.
Он лепестки смыкает, будто веки,
В закатном свете. Лёгким ветерком
Бутоны золотой ласкает вечер.
Не плачьте о беспамятстве людском
И за живых – зажгите молча свечи.

Сосна

Среди зимы прибоя отголоски
Доносятся, гоня с души печаль.
Одна сосна (времён ещё петровских)
Стоит, как будто вглядываясь вдаль.
Сковало льдами волн могучих гривы —
Стремительно, стихийно, на бегу.
Вздыхает бор над замершим заливом,
В безмолвии застыв на берегу.
Но снегири, восторженно алея,
Не бросят нас грустить в метельной мгле,
И повторяя подвиг Прометея,
Огонь несут к заснеженной Земле.
И снова небо красками богато,
Какой пожар пылает с высоты!
Деревья улыбаются закату,
Храня внутри весенние мечты,
И кроны их на небе ярко-алом
Как будто бы прочерчены углём.
 А та сосна, что о морях мечтала,
Однажды станет славным кораблём.

Ночи белые над садом

Писем нет. Усталый вечер умывается дождём.

Мы одной заветной встречи столько дней протяжных ждём,