Итак, немного о себе. Мне двадцать шесть лет. Чуть больше года назад я окончил Сорбонну, нашел сносную работу, получил свой первый отпуск и отправился в Германию, к моей подружке Ромми. Мы познакомились во время учебы во Франции, и с тех пор я ни разу не был у нее дома. Но теперь ее старики-банкиры на месяц умотали куда-то за океан, и она пригласила меня. Не скрою, я волновался. Несомненно, она известила предков о том, что намерена провести время с молодым человеком, а это, согласитесь, кое к чему меня обязывало. Однако, в любом случае, я был совсем не против на ней жениться. Я люблю Ромми, даже несмотря на то, что она оказалась не совсем такой, какой я знал её раньше. Тоска по Ромми – единственное, что делает мое окончательное решение столь горьким. Я скучал по ней на родине и готов быть с нею бесконечно. Но это так, отступление от основной темы.

Ромми живет в Гамбурге. Прежде чем отправиться к ней, я прилетел в Берлин и немного побыл один, сам по себе, скитаясь по разным городам страны, как на востоке, так и на западе. Я никогда не был в Германии раньше, и она мне понравилась. Правда, я помню, что моя бабушка никак не могла простить немцам унижение Франции в минувшей войне, всегда упрямо и брезгливо сжимала губы, едва услышав о нашем могучем соседе. Она воевала в движении сопротивления и всегда подчеркивала, что Франция тоже является полноправным победителем.

В Гамбург я приехал поездом после обеда из последнего моего холостяцкого пристанища и сразу на такси добрался до дома родителей Ромми. Или, проще, – до ее дома. Я намекнул ей в недавнем телефонном звонке, что в ближайшее время собираюсь заявиться, но когда точно – не уточнил. Во-первых, не хотел сковывать себя узами обещания, во-вторых, жаждал преподнести моей любимой сюрприз. И вот я здесь! Встречай, дорогая, свой сюрприз – самый лучший на свете! Или ты скажешь, что бывают лучше? И кто же этот счастливчик и негодяй в одном лице, позволь полюбопытствовать?

Верите ли, она обрадовалась необычайно! Когда с первыми объятиями и поцелуями у входной двери было покончено, замелькали скатерти, зачадили свечи, умные кухонные машины принялись одновременно что-то печь, жарить и перемешивать. Мне не терпелось скорее отправиться с нею этажом выше, где полагалось быть спальне, но не тут-то было. Может быть, Ромми хотела показать мне, какая она хорошая хозяйка. А вернее всего, она на самом деле прекрасная женщина и просто не могла оставить меня без праздничного ужина. Так или иначе, он состоялся – со множеством отличных вин и закусок, со звоном бокалов, с ее счастливым смехом и моим смущенным покашливанием. После ужина мы, конечно же, немедленно занялись любовью, и это было восхитительно. Никогда у меня не было такого вечера – ради него одного стоило жить все эти годы. И никогда больше такого вечера у меня уже не будет.

Мы накинули халаты, вышли на балкон и, нежно обнявшись, глубоко вдыхали чуть влажноватый воздух, освежаемый ветрами с Северного моря. По пути к Ромми я думал только о ней и глазел по сторонам совершенно бестолково, сейчас же с любопытством осматривал улицу, на которой мне предстояло прожить…ну, по крайней мере, три недели. Обыкновенная улица с симпатичными одно-трехэтажными домами, в которых жили простые работящие люди с разным достатком. Дом Ромми немного выделялся среди других, был побольше и выглядел побогаче, но в глаза это не бросалось. Прямо перед нами, на другой стороне улицы, хорошо можно было рассмотреть три дома. Я спросил у Ромми, кто те люди, которые в них живут – она ведь наверняка знала, а пауза в нашем общении немного затянулась.