Вода зашумела. Танкер «Витольд» пришвартовался с глухим стуком о стенку в душевой кабине.

Как оказалось, голова немного побаливала. Но ещё не раскалывалась до искрящихся молний в глазах. В таких случаях помогали обычно две таблетки цитрамона.

Горячий кран на полную. Шипящие водяные спицы пронизывали пар. Приятно покалывали остриями шею и затылок. Головную боль, немощь и молекулы перегара уносило в водоворот слива вместе с мыльной пеной.

Пар валил густым туманом к потолку. Сил стоять под душем уже не было. Витольд сполз по стене на широкое сиденье кабины. Долго пристраивался, дёргал рычаги и краны. Наконец расположился с комфортом под режимом «тропический ливень».

Минут через двадцать заметно полегчало. Особенно на душе. Исчезала та самая похмельная «измена». Чувство мистическое и омерзительное. Вроде бы всё хорошо, однако под завалами памяти копошатся беспокойные твари – черви сомнения. И поедом едят остатки совести. Иной раз так вцепятся своими червивыми зубами, аж сердце похолодеет от страха и ужаса. Вся беда в том, что в состоянии похмелья совесть с памятью не в ладу. Не помнишь, проще говоря, ни хрена. Оттого тварям ползучим есть где разгуляться.

Наконец-то мистические черви рассеялись. Скорее всего, сожрали друг друга в нервном отчаянье. По очереди, согласно весовой категории. Единственный оставшийся абсолютный чемпион, жирный и довольный червь, повернулся на спину, зевнул зубастой пастью и забылся сытым сном. До следующего раза.

Читатели, что давно уже барахтаются в алкогольной теме, могут задать резонный вопрос: какого, собственно, Витольд мучился, вместо того чтобы налить граммов сто и опохмелиться?

Отвечу. За Витольда. Он, знаете ли, не опохмеляется. Принципиально.

Более того, найденные с утра на кухне остатки бухла, недопитые рюмки, пивные банки нещадно и безжалостно выплёскивал в раковину.

Наскоро ликвидировал Витольд следы вчерашней пьянки. В мусорное ведро отправлялись заветренные остатки закуски, куча бычков из пепельницы. Жестяные банки с хрустом плющились подошвой. Бутылки из-под водки предусмотрительно заворачивались в газету, дабы не звенели на радость любопытным соседям по пути к мусорным контейнерам.

Каждое такое утро, после того как очистишь тело и душу, предстояло хоть как-то убрать все эти вещественные напоминания о вчерашнем дне. Дело хоть тяжкое и муторное, но – необходимое. Витольд даже изобрёл собственную методику уборки кухни после пьянки. Во всяком случае, ему было приятно считать, что автор инновации в клининге помещений именно он. А если «по чесноку», помогли советы из интернета. Хотя личный опыт с корректировками на малогабаритную кухню и отсутствие навороченного оборудования стоил немалого.

Первое, с чем обычно сталкиваешься, войдя на кухню в подобное утро, – удручающий вид беспросветной загаженности. Иногда со следами разрушений. Единственное желание – совершить манёвр в стиле «Элвис покинул здание».

Главное – не растеряться в этот момент. Немедленно приступить, разглядев самый загаженный участок. Впрочем, территория ада сама бросится в глаза. Немым воплем требуя прибытия МЧС. Самое важное – использовать правило «одного квадратного метра». Не метаться по кухне, как одна симпатичная кулинарная телеведущая. А сосредоточенно приводить этот самый ужасающий «квадратный метр» в идеальное состояние. Ну, или почти в идеальное.

«Начало – половина дела». Все последующие участки после ликвидации самого эпицентра трагедии покажутся сущей ерундой для уборки. Далее следует продвигаться в том же духе. По квадратному метру. В направлении сверху вниз.