– Расскажи об охоте, на кого ты охотишься, Серёжа? И различные случаи, которые происходили с тобой, нам будет интересно знать, какова жизнь охотника. – Спросила Таня, неожиданно покраснев от смущения, что не ускользнуло от внимания таёжного охотника.

– У нас, ребята, есть охотничьи артели, в одной из них я и состою. У каждого артельщика есть участок, в пределах, которого он может охотиться. На участке есть заимка, в ней охотник ночует и укрывается от непогоды. Частенько приходится ночевать под открытым небом.

– Тебе там очень страшно бывает, Серёжа? Ночь, темень, медведи, тигры бродят, – пожалела его Надя.

– У меня две лайки, эти собаки вдвоём медведя или тигра держать будут, в это время я их из ружья, если не будет выхода, застрелю, Надя. Но мы стараемся не уничтожать крупного зверя, только если подранок, а подранки смертельно опасны и всегда подлежат уничтожению. Охотимся мы на пушного зверя: куницу, горностая, норку, соболя, бобра и другую мелочь. Бывают лоси, олени, дикие козы и кабаны. Шкурки и шкуры мы сдаём в заготовительную организацию, и там нам за это выдают продукты, патроны, капканы и другое снаряжение для охоты. В таких разговорах быстро бежало время, и дорога казалась короче. Саша попросил адрес деревни, где жил Сергей:

– Хотелось бы взглянуть на твою таёжную жизнь, Серёжа.

– Буду тебе рад, – ответил Сергей. Всё тебе покажу, Саша, приезжай. Да и вы, девушки, если в Комсомольске не сложится, приезжайте. Запишите мой адрес.

Поезд пришёл на узловую станцию, и ребята сошли на перрон. Здесь им нужно было проститься с Сергеем: он ехал в свою таёжную деревню. А Саша с девушками ехали дальше в Комсомольск. Когда прибыли на место, прощались, как близкие, родные, сдружились за время в пути. Девочки прослезились, в прощании мало хорошего. Похоже было, Таня влюбилась в Сергея, да и она ему нравилась. Они часто переглядывались, и во взглядах было много недосказанного и тревоги от безнадёжности их положения, долга и необходимости выполнить его. Как выйти из этой западни, они не понимали. Таня, как комсомолка, обязана была выполнить свой долг, а Серёжа должен был возвращаться в деревню, там дома ждала его четырнадцати летняя сестрёнка. Долг звал его домой. Сергей уходил в большой печали. Саша, когда жал ему руку, шепнул:

– Не грусти, что-нибудь придумаем, дружище.

Дружный комсомольский коллектив вскоре добрался до места. Пришли в отдел кадров стройки, а Саша дождался, когда девочки поселились в общежитии, взяли направление на работу в бригады по рабочим специальностям, стал прощаться с ними. И снова девушки очень трогательно, с теплотой простились с Сашей. Потом Саша пошёл в секретариат, зарегистрировал прибытие. Командировочных было много, его даже не спросили о цели его приезда. Он пошёл посмотреть на стройку. Размеры строящихся, и уже построенных зданий были огромны. Саша понимал: государство строит эти заводы, чтобы выпускать больше оружия, нового и лучшего, чем у врага. Проходя мимо территории, огороженной колючей проволокой, с часовыми на вышках по углам, он понял, что заключённые содержатся здесь, но сейчас они на работе. И он вспомнил, что ему говорил Владимир Михайлович о тех, кто не захочет соблюдать законы и исполнять решения партии, будет направлен на другие работы, куда пошлёт государство. Но за что они хотят наказать его, героя Гражданской войны, члена партии большевиков, директора, болеющего за увеличение выпуска цемента, улучшение жизни рабочих? Кто они? Кому дано право решать судьбы людей? И почему происходят такие несправедливые ошибки, не вредительство ли это? Как всё это изменить? Он вспомнил предупреждение директора: уезжай, будь осторожен и ни во что не вмешивайся – тогда уцелеешь. «Как мудр был этот человек. Его благодарить буду до конца своих дней. – Где он сейчас, жив ли?» Подумал Саша.