Дождавшись момента, когда начнёт действовать алкоголь, я решила принять ванну, чтобы смыть с себя все воспоминания об этом дне. К этому времени я уже грела воду в ванной с помощью большого самодельного кипятильника, который соорудил для меня Толя-охотовед. Поэтому через сорок минут я засунула свое тельце в очень горячую воду и расслабилась, мечтая о том, что грязь сегодняшнего дня смоется не только с тела, но и из памяти.

Утро следующего дня, как всегда началось с прогулки. Воспоминания о вчерашнем дне меня больше не волновали. А больше всего меня сегодня радовало то, что я прямо с утра, случайно, у любимых собачников, добыла книгу Валентина Пикуля "Каторга". Я прямо представляла, как сейчас приду домой, налью себе кофе, сделаю огромный бутерброд, и буду читать, читать, читать. Поэтому я не стала разгуливать с Ираном после того, как он сделал свои дела, а отправилась домой, чтобы остаться наедине с книгой.

Я все соорудила, как хотела, устроилась в кресле, и погрузилась в мир людей, которые проживали свою жизнь двести лет назад в страшном холодном краю. Но сильно погрузиться я не успела, так как пришёл Витька. Я открыла дверь , и замерла от удивления, но вспомнилось вчерашнее, и я почувствовала, как моё тельце покрывается мурашками. Этот идиот расшаркался, извинился, и протянул мне стакан клубники. Клубнику я, конечно взяла, с паршивой овцы, хоть шерсти клок. А Витьку выгнала, рассказав, какой цены серёжку я вчера потеряла из-за него.

Хотя не про серёжку надо было говорить, а про синяки на шее и порванное ухо. Но у меня тогда, видимо, ещё не сформировалась ценность собственного здоровья и себя, единственной и неповторимой. Поэтому я Витьке на повышенных тонах рассказывала, что эта серёжка стоит, как пальто с песцовым воротником, а он козёл, между делом просрал то, что не зарабатывал, да ещё и ухо порвал. В общем, я прооралась, и захлопнула перед его носом дверь, сильно надеясь, что это навсегда. Ягоду я поставила в холодильник и пошла читать.

Но читать у меня сегодня не получалось, каким то загадочным способом пришли ко мне в гости коллеги-охранники. Ну и конечно среди них был Степа. Вот им я всегда была рада. И конечно принесли с собой пару бутылок "Агдама", в те времена без этого было никак. Я накрыла стол, мы сели и приступили. Эти мужики сдали для меня не один литр крови, и были родными, поэтому у нас было о чем поговорить и нам было хорошо вместе. Степа, как всегда молчал, только смотрел не отрываясь на меня своими темно серыми глазами. Мне до сих пор интересно, если бы он был понапористей, я бы вышла за него замуж? Но он был тюфяк.

Но когда я пошла на кухню подрезать колбаски, Степа отправился за мной, и стал выяснять, что это у меня на шее и груди, и кто это сделал.

– Степа, ну какая разница, если эти синяки уже есть? Просто меня хотели задушить, а я была против.

– Галь, скажи кто это, я просто его убью?

– Зачем тебе это нужно, Степочка? Ведь синяки то от этого не сойдут!!!

–Я не могу на это смотреть, у меня все кипит внутри!

– Давай я тебе вина налью, и ты остынешь.

– Я не хочу остывать, я люблю тебя!

– Степа, любовь , это конечно хорошо, но пришел то ты сейчас не с любовью, а просто выпить. Да и выпить ты пришел не один, а с поддержкой. Как то не правильно.

– Когда я прихожу один, тебя нет дома, и мне приходится сидеть с твоей мамой.

– А от меня то что хочешь? Чтобы я сидела у окна и ждала тебя? Ну так не бывает.

–А как бывает? Скажи, я все сделаю, как ты скажешь!!!

– Все, Степ, успокойся, это смешно. Если ты сам не знаешь, что делать, я тебе не смогу помочь.