– Да ему слабо будет. Он трепаться только горазд. Или я не прав? Нырнёшь?! – с издёвкой спросил Миша Картавый у Каланчи.

– Да идите вы… Пристали. Я же шутил, а вы…

По дороге домой, Вася, без малого не забыл об задании, которое дал отец. Пришлось у моста распрощаться с друзьями и нырнуть под мост, вправо, вниз по течению, где он припрятал в укромном месте, в траве косу-секач. Быстро накосил в низинной пойме реки сочной травы. Привычно и умело сплёл из длинных стеблей куги плетённую верёвку и увязал, сложенную в увесистую охапку, траву. Спрятал в густой траве косу, перебросил охапку через плечо и двинулся через мост, мимо старого кладбища-кургана домой. Весь путь занял не более десяти минут.

– А, явился! Я уже сам собирался идти по траву, – бурчал отец.

Вася развязал охапку травы и разложил, чтобы не «сгорела» и чуть подвялилась, как учил отец, чтобы сочную кроликам не давал. Мать на грубе, сложенной во дворе и прикрытую небольшим навесом от солнца и дождя, готовила обед. На этой печи готовили с весны и до ноябрьских морозов. Топили я этих печах, называемых, как и на Украине грубой, кизяком, спрессованным в кирпичики и высушенным коровьим навозом.

Меньшая сестрёнка, Маша, суетилось возле матери и помогала в меру способностей и в зависимости от потребности в оказании посильной помощи. Маша была, как говорят, пацанкой и ей больше нравилось общаться с парнями на равных, а куклы и другие увлечения девчат, её мало интересовали. Когда ватага собиралась где-то на улице, то у нее была возможность пробраться, под прикрытием брата и под его ответственность, но до тех пор, пока дела не приобретали какие-либо элементы криминала или опасности. Тогда её, чуть-ли не со слезами отправляли домой.

После недельной 30-градусной жары, когда детвора и молодежь свободное время старалась провести у речки или водоёмов, с 20 июня зашли дожди, которые значительно уменьшили жару и изменили распорядок дня беззаботной детворы. Нужно было искать себе занятие. В селе увеселительных занятий было не так много. Кто-то ходил в колхозную бригаду, с надеждой, что им удастся уговорить конюхов, ухаживающих за лошадьми, покататься на них и, если повезет, то и покупать на мелководье реки в районе железнодорожного моста через речку. И, конечно, за это они должны были отработать, помочь взрослым в посильной работе на ферме.

Двадцатого числа дождь был сильный и шёл целый день, с малыми перерывами. В этот день те, кто не имел трудовой повинности, не нужно было идти на работу, сидели в основном по домам и, в лучшем случае, выполняли домашнюю работу, если была в том необходимость или указание старших. На другой день дождь был менее интенсивным, а уже 22 июня день выдался пасмурным, с небольшим количеством осадков, с довольно свежим ветерком и температурой в пределах 20 градусов.

Изрядно занудившиеся сидением дома дети и подростки рвались куда угодно, лишь бы развеяться. Маша с интересом наблюдала за своим братом, чтобы не упустить возможность прицепиться к нему «хвостиком», когда он решит куда-то пойти. Хотя и ему для этого одного желания было мало, нужно ещё и получить «добро» родителей.

Отец, по обыкновению, сапожничал. Выполняя ответственную работу в пошиве сапог, он низко склонился над приспособлением с колодкой, на которую выполнял затяжку вырезанных заготовок кожи. В такие моменты его отвлекать нельзя было. Любая ошибка могла стать неисправимым браком и могла дорого стоить. Материал стоил деньги и, по тому времени, немалые. Домашние все это понимали и старались отца не отвлекать от дела. Хоть сегодня был выходной день, но Петр Леонтьевич выполнял срочный, а значит и хорошо оплачиваемый заказ.